Сын. Скажи, отец, как можно было бы определить взаимоотношения между наукой, достигшей теоретического уровня своего развития, и техникой?
Отец. Ты уже, наверное, догадываешься, что в XIX веке наука уже стала догонять технику. Догонять в том смысле, что наука стала теперь способной решать задачи, которые перед ней выдвигала практика — техника и промышленность. Приведу тебе такой случай: в XVIII веке была эмпирическим путем создана паровая машина. Но она работала очень неэкономно: большое количество тепла выбрасывалось в ней, как говорят, на ветер. Можно ли ее было усовершенствовать так, чтобы все получаемое тепло или, по крайней мере, как можно его больше превращалось бы в механическое движение? Иначе говоря, речь шла о повышении коэффициента полезного действия (КПД) паровой машины. И вот оказалось, что, идя тем же прежним эмпирическим путем (вслепую, на ощупь), решить такой задачи уже нельзя. Тут нужна помощь науки, и эту науку, как я тебе уже говорил, начал разрабатывать Сади Карно. Он-то один из первых оказал прямую помощь практике — технике и производству (энергетике), — доказал, что наука догнала эту практику и теперь идет вровень с нею. Предсказательная функция, проявившаяся у естественных наук, давала им возможность активно помогать практике и свидетельствовала об их собственном возмужании.
Сын. А в общественных науках она тоже проявилась?
Отец. С момента появления марксистского учения общественные науки поднялись на уровень подлинных наук и у них впервые проявилась предсказательная способность. Так, на основании открытых ими законов экономического развития капиталистического общества Маркс предсказал неизбежность крушения капитализма и смены его социализмом путем социальной (пролетарской) революции. Это замечательное предсказание полностью оправдалось в России после победы Октябрьской социалистической революции в 1917 году, а затем в целом ряде других стран мира — Европы, Азии и Америки. В 1915 году во время первой мировой войны Ленин предсказал возможность в условиях империализма прорыва мировой империалистической цепи и победы социализма первоначально в одной отдельно взятой стране. При этом Ленин исходил из закона неравномерного развития капитализма, который с особенной резкостью выступил на высшем этапе развития капитализма — на этапе империализма. Это ленинское предвидение подтвердилось на опыте пролетарской революции в России.
Сын. Не правда ли, удачно сравнивают эту предсказательную функцию науки с компасом?
Отец. Это очень меткое сравнение: наука способна предсказывать далеко вперед; этим она указывает верный путь практике — производственной и революционной. Но в области производственной деятельности у естественных наук проявилась еще особая функция, когда они поднялись еще на одну более высокую ступень, на ступень производственно-практическую. Конечно, связь с практикой существовала у науки всегда: наука родилась из потребностей практики и своим существом была всегда направлена на удовлетворение потребностей практики. Но пока она шла позади техники и только ее догоняла, она не могла развернуть в полной мере заложенных в ней возможностей (своих способностей или своих функций); поэтому и помощь с ее стороны практике была пока еще ограниченной. В XX веке, когда развернулась в полной мере производственно-практическая функция науки, наука вырвалась в своем развитии вперед техники и производства, опередила их и все больше ставит и решает такие задачи, которые еще не выдвигались непосредственно самой практикой. Такое положение характерно для научно-технической революции, которая происходит сейчас во всем мире.
Сын. Но если наука опережает практику, вырывается вперед практики, то не значит ли это, что она отрывается от практики?
Отец. Ничего похожего здесь нет на отрыв науки от практики. Наоборот! Выход науки вперед практики означает только то, что необходимо сейчас всестороннее научное исследование, прежде чем можно говорить о внедрении чего-либо в производство. Возьми атомную энергию. Открыта она была в конце XIX века, но тогда о ней люди ровным счетом ничего не знали. Можно ли было пытаться сразу внедрить ее в производство и технику? Конечно, нет. Надо было сначала всесторонне и глубоко изучить новое явление природы, понять его причины, его сущность, открыть его законы, а уж потом, на основе этих знаний искать способы технического и промышленного освоения вновь открытой силы природы. Так физики своими чисто научными средствами в течение 44 лет изучали ядерные процессы, после чего и на основе чего техника в течение каких-нибудь пяти лет решила задачу технического и производственного освоения познанной уже силы природы. Выходит, что физика и вообще наука как бы прокладывает дорогу технике и производству. Наука уже не просто указывает то, в каком направлении практика должна двигаться (как это делает компас), а она, словно буровой инструмент, пробуравливает скважину в горной породе, и по этой проложенной уже наукой дороге могут затем двинуться вперед техника и производство. Поэтому эту высшую (производственно-практическую) функцию науки можно образно сравнить с действием бурового инструмента. В этой ее функции, как известно, и проявляется способность науки превращаться в непосредственную производственную силу общества. А весь путь научного развития можно выразить в краткой формуле, которая записана Лениным в его «Философских тетрадях» (они писались им в 1914–1915 гг.). Эта формула гласит, что диалектический путь достижения истины, путь познания объективной реальности начинается с живого созерцания и ведет к абстрактному (отвлеченному) мышлению, а от него к практике. Об этом и свидетельствует вся история науки.