Мы уже упоминали о том, что древесные породы по-разному относятся к условиям произрастания и особенно к почвенному плодородию. К примеру, богатые питательными веществами влажные глинистые почвы в европейской части России хороши для ели. На сухих песчаных землях она будет расти плохо. Песчаные почвы больше подойдут сосне. И так для всех пород. Лесоводы стремятся добиться на лесных участках такого сочетания пород, при котором с гектара можно получить максимальное количество первосортной древесины.
Рекордсмены по быстроте роста встречаются в семье и одной древесной породы. Тут же растут их менее удачливые собратья: они искривлены, болезненны, сами растут плохо и другим мешают жить.
Осветлением, прочистками, прореживанием лесоводы устанавливают в лесу целесообразное для себя соотношение древесных пород и деревьев. При этом им приходится вырубать миллионы деревьев низкого качества. Рассчитывать на топор при таком объеме работы не стоит, тем более что по мере омоложения лесов потребность в уходе за ними возрастает. Что же делать?
Выход один — механизация. И в лесничествах она имеется. Бензопилы, электропилы пришли на смену топору. Но, пожалуй, самый кардинальный способ борьбы с нежелательной растительностью — химический.
Дело в том, что устойчивость деревьев различных древесных пород к некоторым химическим препаратам неодинакова. Например, 2–4 литра бутилового эфира 2,4-Д оказываются смертельными для всех берез, осин, ольшин, выросших на гектаре. А для сосны и ели это безвредно.
Химический способ ухода за лесом в десятки раз производительнее механического. Он гарантирует хвойный молодняк от зарастания лиственными деревьями и кустарниками. Но у него есть и отрицательные стороны. Какие именно?
Представьте себе воскресное раннее летнее утро. Вы проснулись затемно, чтобы к восходу солнца успеть в заветную лесную рощу. Путь к ней неблизок, и, как всегда, придется постоять часок-другой в переполненной электричке. Но все это мелочи по сравнению с тем удовольствием, которое ожидает вас. Ваше сердце замирает в предвкушении аромата и свежести утреннего леса, крика вставшей спозаранку кукушки, радости прогулки. Но главное — грибы. Вы вспоминаете полные достоинства боровички, притаившиеся под изумрудным опахалом папоротников. Перед вашим мысленным взором, словно на параде, проходят нарядные легкомысленные сыроежки, хрустящие грузди, оранжевые бравые подосиновички, бархатистые моховички. Сойдя с электрички, вы ускоряете шаг. Скорее бы знакомые места. Последний километр вы уже не идете, а почти пробегаете. Но что это?
Вместо лесной свежести вы чувствуете отвратительный удушливый запах гниющего леса, смешанный с противным запахом химических препаратов. О сборе ягод и грибов не может быть и речи. Они пахнут, как и опавшие листья, бутиловым эфиром. Все ясно: ваш любимый березнячок попал под «химическую прополку». Нет предела негодованию… И во всех этих неприятностях вы, конечно же, вините лесников. Справедливо ли это?
Прежде всего следует заметить, что «химическую прополку» ведут и в сельском хозяйстве. Количество химикатов, используемых для этой цели колхозами и совхозами, исчисляется не тоннами, а тысячами тонн. На нужды же лесного хозяйства идет лишь двадцатая часть потребляемого бутилового эфира. Колхозы и совхозы буквально льют его на поля, по которым гулять никому не придет в голову. Да и результат «химической прополки» леса и поля неодинаков. Нежелательная травянистая растительность погибает от химикатов быстро: два-три дня — и погибших сорняков уже не увидишь. Испарились с полей и химические вещества.
Иное дело убитые химическими препаратами деревья, которые, засохнув, омрачают своими мертвыми телами лесной пейзаж в течение нескольких лет.
Со всеми этими обстоятельствами нельзя не считаться. Но и нельзя их возводить в наивысшую степень. Проведенное Всесоюзным научно-исследовательским институтом гигиены и токсикологии пестицидов и пластмасс и другими учреждениями исследование показало, что в условиях леса количество препаратов 2,4-Д и промежуточных продуктов их распада, оказавшееся в листьях, ветвях, ягодах, грибах, в почве, резко (в несколько раз) уменьшается в течение первых 10 дней, а через месяц после обработки следы их не обнаруживаются.
Детальные исследования влияния этих препаратов на животных в условиях леса были выполнены Ленинградским научно-исследовательским ветеринарным институтом, Ленинградской лесотехнической академией имени С. М. Кирова и другими учреждениями.