Как всегда, впереди замаячила спина вездесущих англичан. В середине 40-х им удалось нащупать нужный состав на никеле-хромовой основе. Почти случайно в него попала лигатура алюминия и титана, что привело тамошних ученых к счастливой находке – к сплаву нимоник. Он продемонстрировал редкостные качества по жаростойкости. Его тут же взял на вооружение Роллс Ройс, изваяв из найденного состава лопатки, выдерживающих температуру до 850 градусов Цельсия.
В гонку за уникальными составами включился и СССР. Будучи уже в ранге одного из научных руководителей созданного еще до войны Всесоюзного Института Авиационных Материалов (ВИАМ) Сергей Кишкин усиленно работает над поиском решения нелегкой металлургической задачки, поставленной перед ним турбинистами. И не только ими. Будто бы ещё – и самим товарищем Сталиным. По одной из легенд, будущий академик добивается визита на конкурирующие английские предприятия и под бдительным присмотром тамошних спецслужб исхитряется добыть образцы секретного сплава. Помогли специально подобранные накануне экскурсии по цехам ботинки на пористой подошве. В неё-то, якобы, и затесалась стружка искомого состава. Но это, повторяем, только легенда…
На самом деле команда Кишкина шла своим путём в поисках технологии турбинных лопаток, встав сразу же на неизведанный доселе путь точного литья, отвергнув давно испытанные ранее методы штамповки. Именно литейное решение проблемы изготовления жаропрочной лопатки позволило вкусить все преимущества предложенной Кишкиным теории жаропрочности на основе концепции гетерофазности, многокомпонентного легирования, карбидного упрочения границ. Все эти открытия удалось втиснуть в новую советскую технологию точного литья и изваять в плавильных печах турбинные лопатки с увеличением их жаропрочности почти на 200 градусов. То есть – с колоссальной прибавкой мощности изготовляемых турбоагрегатов.
Помню как уже в начале нынешнего, XXI века мы плавили на калужской «моторке» турбинные лопатки из того самого легендарного кишкинского сплава ЖС6-К, которому в то время уже минуло более полувека. И, тем не менее, он никем за это время не был превзойден по жаропрочности. Или из той же ВИАМовской серии – ЖС6У. Была масса и других – с чрезвычайно хитрым составом. Довольно экзотичных, как по включенным в них составляющим, так, кстати говоря, и по цене. Удовольствие это – жаропрочка – было и по сей день остается далеко не банальным с интеллектуальной точки зрения и не из особо дешевых – с финансовой. Но итог того стоил – повышение рабочей температуры газовых турбин до 1000-1050 градусов Цельсия. Возможно – еще больше. Как следствие – мощь и уникальная динамика отечественных истребителей, штурмовиков, танков, плюс – качественно иной уровень эффективности энергетических и промышленных газотурбинных установок.
Раскрывший секрет жаропрочности металлов академик Сергей Кишкин сам отличался небывалой крепостью – духовной и физической. Не оставлял научные исследования и консультирование до 95-летнего возраста. Держал отличную физическую форму. Слыл жизнелюбом и хорошим шутником. Умел ценить дружбу. Умел растить учеников. Собрал целый букет научных регалий – от красного диплома инженера МВТУ им.Баумана до лауреата Ленинской, Государственной и нескольких Сталинских премий. Доктор наук, академик, основатель целой школы в отечественной металлургии. Или, по нашему, по литейному говоря – автор главных молитвословов простых плавильщиков…
Радиоэлектронный борец
(Академик Аксель Берг)
Хочу провести вас на улицу академика Берга. Того самого, что создал отечественную радиолокацию, не дал окончательно загубить в СССР кибернетику, одним из первых в Союзе проникся проблемами искусственного интеллекта, «отца» всех радиолюбителей страны, основателя легендарного ЦНИИ-108 (радиолокационного), отважного подводника, бравого адмирала, Героя Соцтруда. Улица имени этого уникального человека незатейливо плутает в малюсеньком посёлке Протва, что на одноимённой речке, на самом севере земли Калужской. Аккурат впритык с райцентром, носящим имя бывшего начальника академика Берга по министерству обороны страны – маршала Жукова.
В середине 50-х Аксель Иванович некоторое время ходил в заместителях у Георгия Константиновича. И отвечал, естественно, за радиолокацию. С Жуковым Берга судьба свела дважды. Сначала в высших кабинетах минобороны, затем – на родине великого полководца, ставшей также колыбелью отечественных средств радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Страшно секретных. И позарез авиации нужных. Их-то Аксель Иванович здесь и покрестил своей уверенной командорской рукой, пустив жить во имя непобедимости наших самолётов и ракет.