В тридцать Лейпунский – уже директор только что созданного в Харькове Украинского физико-технического института. Молод. Весел. Красив. И ещё – командует. «Красный директор» – не иначе. Но «двадцатипятитысячник» быстро снискал уважение со стороны титанов отечественной науки, прослыв к тому же ещё и самым квалифицированным спецом в физике нейтронов. А также – заядлым альпинистом. Естественно арест – так как знался с «врагами народа» – Шубниковым и Ландау. Что «притупил бдительность». Через полгода чудом выбрался. Правда, партбилет отняли. С клеймом «исключенного» жил 10 лет.
И вновь ядерные дела – Лейпунскому поручают составить план по изучению проблемы урана. В мире запахло цепной реакцией и бомбой. Вся война – в расчётах. И послевоенный период – тоже. И только в 1949 году стали проклёвываться первые идеи разветвления большого атомного проекта на две дороги: на становившуюся уже более-менее понятной столбовую дорогу «тепловых» реакторов и на абсолютно неизведанный пока, но чертовски заманчивый путь – реакторов «быстрых». И в 1950-м появляется знаменитый доклад АИЛа «Системы на быстрых нейтронах».
– Александр Лейпунский был одним из тех, кто не только разработал, но положил начало коммерческому использованию быстрых реакторов на натриевом теплоносителе, – убеждён академик Евгений Велихов. – И причём не одного реактора, а целой технологической лини, нашедшей своё место в нашей энергетике. Хотя мир здесь не очень-то объединён. В США после ряда аварий направление быстрых реакторов закрыли. Наше положение тут ничем не подорвано. И школа Лейпунского остаётся самой сильной в мире, хотя и пережила нелёгкие для себя десятилетия…
– Мы считаем, что «быстрые» реакторы, разработанные Лейпунским, к 30-40 годам нынешнего века смогут быть конкурентоспособными с «тепловыми», – высказался член-кор. РАН Михаил Солонин.
– Я много проработал с Александром Ильичом, – рассказывал автору этих строк последний президент Академии Наук СССР Гурий Марчук.– Он был моим оппонентом по докторской диссертации. Создал два мощнейших научных направления: энергетические реакторы на быстрых нейтронах и промежуточные для подводных лодок. Конечно, большой вклад внес и в космическую тематику, и в физику твердого тела. Однако главная заслуга Лейпунского в том, что сумел сколотить в ФЭИ научный коллектив, выполнивший все эти задачи. Что это был за человек? Уникальный. Ведь вы знаете, что его жена – директор математического института на Украине – не захотела с ним ехать в Обнинск. И он жил тут один. Жил и работал. И много, скажу я вам, работал. Москва – Обнинск, Обнинск – Москва. Министерства, смежники, КБ, институты. И, конечно, наука. Короче, заработал первый инфаркт. Слег. Вновь учился ходить. Сначала по 5 шажочков в день, потом – по 10, после уже – по 100. До Белкина стал постепенно прохаживаться – в общем, вернулся в строй. Но через два года – второй инфаркт. И то же самое: постель, первые шаги после болезни, рабочий кабинет. После третьего инфаркта мы уже Александра Ильича потеряли.
Обнинцы и не только они уже который десяток лет мучаются одним неразрешимым вопросом: как умудрились люди, ведомые Лейпунским, черт знает сколько сделать за такой короткий срок? Может быть, эпоха была тогда такая? Особенная. Или люди особые? Нет версии. Те же ТВЭЛы в Союзе делали четыре фирмы. Но почему-то именно обнинская при Лейпунском вырвалась вперед. Не исключаю – по счастливому стечению обстоятельств. Если верить легенде, то вообще все в Обнинске началось опять-таки благодаря его величество случаю.
В 1949 году Александр Ильич Лейпунский, делая опыты, потерял сейф с пробирками радия. Получил взыскание и был отправлен на 101-й километр на берег Протвы. То есть как раз в Обнинск. И перетащил за собой большое количество молодых кулибиных. Возможно, случайность сказалась на том, что именно в Обнинске в те годы был сделан такой мощный научный рывок. Например, если в бытность Лейпунского в ФЭИ (до 1970 года), были разработаны 15 новых комплектов ТВЭЛов (13 из которых пошли в серию), то за все последующие годы институт осилил только три.
– Два события из жизни Лейпунского мне видятся сегодня особенно знаменательными, – рассказывает экс-губернатор Калужской области Валерий Сударенков. – Первое – 33-й год, всемирная конференция по атомному ядру. В числе участников – Жолио Кюри, другие научные светила. В том числе и Лейпунский. Итог – создание комиссии по изучению атомного ядра. Мощный научный толчок. Второе событие – 50-й год, доклад о системах на быстрых нейтронах. Ещё один мощный импульс вперёд. Хотелось чтобы что-то подобное произошло и сейчас. Чтобы идея подхватилась. Получила второе дыхание…