как и в патриархальной семье. Однако в семье советской не обязательно
главой выступал мужчина. А со временем это «не обязательно» превратилось
в «почти никогда». Тихой сапой, почти всегда скрытно, но главой советской
семьи сплошь и рядом стала советская женщина. Собственно, в
патриархальные времена такое положение вещей тоже иногда имело место:
19
муж – голова, жена – шея, вертит головой, куда ей надо или куда хочет. Но –
не настолько это было распространено.
Но, конечно, и советская семья, и почти в то же время появившаяся в
Европе и Северной Америке эгалитарная семья, не могли возникнуть такого-
то числа, такого-то года вдруг, на ровном месте. Да и не происходят такие
изменения по указанию свыше.
Предпосылки для превращения семьи из патриархальной в
эгалитарную существовали уже не одно столетие. Брак по любви воспевался
поэтами всех времен и народов с незапамятных времен, а в Англии, этой
классической стране капитализма, родители уже где-то с восемнадцатого века
позволяли своим чадам самостоятельно искать себе пару. Так же, впрочем,
как и в Североамериканских Соединенных Штатах (так тогда назывались
США). Начиная с конца восемнадцатого века возникло феминистское
движение, сначала в Северной Америке, потом и в Европе, а с середины
девятнадцатого века – и в России. И с начала девятнадцатого века женщина
постепенно все активнее привлекается в качестве работницы, то есть
начинает принимать участие в общественном производстве.
Но о феминизме мы поговорим позже, а пока вернемся к современной
семье.
Итак, на смену патриархальной почти повсеместно в иудео-
христианском мире приходит семья эгалитарная (égalité — по-французски
равенство). Что для нее характерно?
В первую очередь, полное равенство супругов. Демократический
способ принятия решений по всем вопросам, касающихся семьи в целом, с
учетом мнения не только взрослых ее членов, но и детей.
Партнерские отношения между супругами. Союз заключается по
взаимной склонности, причем чем дальше, тем больше пар никак не
регистрируют свои отношения. Равенство прав подразумевает равенство
обязанностей, вплоть до получения мужчиной отпуска по уходу за ребенком.
20
Стабильность брака зависит от желаний и качества отношений между
супругами.
Брак может быть расторгнут по желанию любой из сторон, поэтому
новая семья гораздо менее стабильна, чем прежняя, патриархальная, и даже
советская. Обычным стало многократное вступление в брак, частная смена
мужей и жен.
Изменилось отношение к добрачным и внебрачным связям – как для мужчин,
так и для женщин. То, что в прежние времена было позорным не только для
девицы, но и для ее семьи (вот как, к примеру, в прекрасном романе Джейн
Остин* 10 «Гордость и предубеждение») сегодня не только не порицается, но
даже и приветствуется.
Просто цитата
— …Они вместе уехали из Брайтона. Вы достаточно знаете этого
человека, чтобы понимать, что это означает. У нее нет ни денег, ни
связей, — ровно ничего, чем она могла бы его удержать, — она
погибла.
Джейн Остин,
«Гордость и предубеждение»1
А почему бы и нет? – прожить несколько месяцев с
мужчиной/женщиной, чтобы проверить свои чувства, свою совместимость с
партнером. Осуждаем? – Нет, даже и говорим, «молодцы, что не побежали
сразу жениться» – когда такая пара распадается. Или матери-одиночки,
«одноночки», как их грубовато-презрительно называли в не столь далекие
советские времена.
Сегодня женщина, родившая и воспитывающая ребенка (детей) без
отца, вызывает у окружающих уважение и даже восхищение своим
мужеством. Изменилась семейная доминанта. Если в прежние времена
1 Цит. по изданию: Джейн Остен, «Гордость и предубеждение», - М., «АСТ», 2002 г.
21
главным в семейной жизни было продолжение рода, то теперь для многих
пар основным в их союзе становятся личностные, интимные отношения.
Даже движение такое появилось – «чайлдфри» (от английских слов child —
ребенок и free — свободный). Сторонники этого движения сознательно
отказываются заводить детей (по разным причинам). При этом большинство
их живут в браке.
Ну и конечно, в современном мире имеет место явление, невозможное
во все времена и у всех народов – однополые браки. Даже у древних греков,