Ремчуков: Будем работать, конечно.
Ведущий: Все будут работать. Заблуждения рассеются, и те люди, которые принимают решения, начнут, может быть, больше книжек читать, станут думать, поумнеют.
Ремчуков: О книжках мы не думаем. Мы хотим, чтобы эти люди ездили на предприятия, общались с людьми и спрашивали, что им нужно, и слушали. А они их боятся, чураются и придумывают какие-то схемы, которые вычитывают на сайтах Мирового банка или Международного валютного фонда.
Ведущий: Мы будем надеяться, что будет сделано то, что людям необходимо. И как сказано в одном известном подметном письме, которое распространяется среди легковерных граждан, «и тогда будет вам счастье». Вот будем надеяться, что счастье будет.
Константин Ремчуков в программе «От первого лица», 04.12.2002
Ведущий: Мы с моим гостем, сейчас я вам его представлю (а вы хорошо его знаете), только что говорили о жизни вообще: иногда люди любят поговорить о жизни, прежде чем начать серьезный разговор о проблемах; мы пришли к тому, что все-таки самое главное, наверное, жить здесь и сейчас. Константин Ремчуков, депутат Государственной Думы, сегодня гость передачи от «Первого лица». Здравствуйте, Константин Вадимович. Заканчивается год, очень быстро идет время, до Нового года осталось чуть- чуть. И не в рассуждении и не в подведении каких-то возвышенных итогов, но просто думая о том, что время идет быстро-быстро, — как мы живем? Правильно ли мы живем? Не в смысле даже, может быть, каких-то нравственных вещей. Об этом вслух не говорят, наверное, даже и не думают. Просто давайте посмотрим, как мы прожили этот год. Не мы с Вами лично, а мы — страна. Потому что Вы — государственный человек, информированный человек. Я тоже более или менее слежу за жизнью страны, представляю себе, как мне кажется, как живут люди не только в Москве. Стали мы жить лучше в 2002 году или мы пока еще живем так себе?
Ремчуков: Во-первых, критерий «лучше» — это очень субъективно. Лучше или хуже за всю страну сказать нельзя. Вначале общее ощущение, которое базируется на цифрах и впечатлениях, на оценке социологов, которые спрашивают: живете ли вы лучше, чем жили вчера, чего вы ждете от будущего. В целом число людей, которые считают, что они в этом году прожили не хуже, чем в прошлом, плюс те, которые считают, что они этот год прожили лучше, чем прошлый, увеличилось по сравнению с прошлым годом где- то на 12 %. То есть на вопросы: «Вы живете так, как в прошлом году?» — отвечают «да». — «Вы живете лучше, чем в прошлом году?» — отвечают «да» больше, чем те, кто считают, что они живут хуже, чем в прошлом году, на 12 %. Любая социология, конечно, несовершенна, но, тем не менее, это соответствует моему ощущению, что в целом произошло как бы «устаканивание» политической ситуации в стране. И личный рейтинг Путина не снижается. А рейтинг в нашей стране — это всегда отражение доверия людей к нему и к тому, что он — их гарант и защитник, это — одна из составляю щих хорошего социального самочувствия для огромного числа людей, социально зависимых от успехов общества. И мне кажется, что психологический нерв несколько поутих.
Ведущий: Несмотря на то, что продолжаются военные действия на Кавказе, несмотря на то, что совершен террористический акт в Москве, несмотря на то, что у людей все-таки какое-то тревожное состояние (хотя об этом все время думать, наверное, нельзя).
Ремчуков: Тут надо понять одно. Мы можем привести сколько угодно фактов, хоть тысячи фактов, которые иллюстрируют ту или иную составляющую нашей жизни. Мне кажется, что правильнее — это выхватывать доминирующую тенденцию. Потому что фактов того, «как плохо», хватает. Я был в воскресенье в книжном магазине «Москва» на Тверской, зашел в букинистический отдел купить сыну книгу ко дню рождения, ему исполнилось 16 лет. У меня выкрали из кармана телефон и компьютер. Я их видел. Два таких чернявых мальчика, я даже почувствовал, когда это случилось. Компьютер маленький, очень продвинутый, помещается в кармане. У него и функции телефона, и прямой доступ к Интернету. Они, видимо, догадались, я начал на них смотреть, и они под воздействием моего взгляда, совершенно с тупыми лицами начали брать книги: один схватил Фрейда, а другой — потащил Юнга. Я видел, что их глаза не понимают смысла слов в книгах Фрейда и Юнга, но им надо было отвлечь мое внимание, и они ушли. Я выскочил следом. Служба безопасности этого магазина оказалась беспомощной. Парень, который следил за безопасностью в букинистическом отделе, внизу в подвале испуганно сказал: «Ничего сделать нельзя». — «А если бы я их за руку схватил?» — «Нет, там, возможно, началась бы потасовка, — сказал он, — это опасно. А вдруг он нож в тебя воткнет?» И вот когда он такую ерунду говорит, я понимаю, что мы не защищены.