Добрый вечер, Константин Вадимович. Вы у нас уже однажды выступали, покорили меня как собеседник, потому что мы с Вами очень интересно поговорили тогда о всевозможных тенденциях в нашей жизни, в частности мне понравилась наша с Вами беседа о новых бедных русских. Я рада, что мы сегодня можем продолжить, но не эту тему конкретно, а просто поговорить о том, что, я полагаю, волнует сегодня очень многих людей, может быть, не связанных ежедневно с политикой, с общественной жизнью, просто живущих своей честной жизнью и задумывающихся над тем, куда эта жизнь будет двигаться дальше. Я бы так сформулировала тему нашей сегодняшней беседы: сейчас очень многие люди высказывают опасения, что попытки президента, руководства страны каким-то образом навести порядок в стране (действительно, многое разболталось, многое вышло из-под контроля) — это естественное желание ввести в какое-то русло нашу жизнь, экономии- ческую в том числе, не оказалось бы чревато признаками тоталитаризма, диктатуры, превышения полномочий, допустим, силовыми структурами. До какой степени этого надо опасаться, на Ваш взгляд эксперта, и до какой степени это необходимо сегодня и возможно?
Ремчуков: Добрый вечер. В этой проблеме есть, как мне представляется, два обязательных аспекта. Первый — это необычность форм наведения порядка, необычность для последнего десятилетия, скажем так. Потому что за 10 лет сформировалась определенная новая ментальность у людей нашего общества и они привыкли, что богатых и всесильных не трогают. А поскольку богатым и всесильным принадлежат многие средства массовой информации, то, естественно, они отразили в том числе и эти элементы обеспокоенности якобы от имени общества. Хотя на самом деле здесь есть реальная обеспокоенность. Фонд общественного мнения на днях показал результат: 58 % россиян одобряют попытки пересмотреть итоги приватизации и только 21 % говорит, что это недопустимо ни при каких обстоятельствах, 22 — не определились в оценке.
Таким образом, можно сказать, что 58 % (это примерно электорат Путина, он, по-моему, получил 54 %) говорит, что они дали ему мандат, пожалуйста, наводи порядок.
Второй аспект этой проблемы состоит в том, что многие меры по наведению порядка противоречат общемировым тенденциям, каким образом наводить порядок. Никто не скажет, что Германия — страна, в которой нет порядка, или Соединенные Штаты Америки (там намного более жесткая государственная власть, намного более решительная), или Швейцария. Однако там нет таких эксцессов при наведении порядка, как у нас. Настораживает то, что наведение порядка у нас сейчас, в 2000 году, очень сильно напоминает печальное прошлое, которое ассоциируется с отсутствием демократии. Приведу всего один пример. Нам дают понять, что никто не является неприкосновенным, и сегодня в Думе голосовали, чтобы разрешить прокурорам делать представление президенту по отстранению губернаторов от власти на время расследования. Такое представление дает вице-президент. То есть прокурор у нас становится вице-президентом и по его представлению будут решаться такие кадровые вещи. Поэтому здесь есть объективная проблема, психологическая.
Ведущий: Но есть и другая сторона проблемы: у нас действительно очень много казнокрадства, превышения власти теми же губернаторами; в своей вотчине, в своем регионе они ведут себя как цари и боги, что хотят, то и делают. С одной стороны, они могут делать все для своих граждан, а с другой стороны, могут делать все, что им вздумается. Поэтому и получается, что все-таки необходимо что-то сделать для того, чтобы демократия, к которой мы стремимся, гражданское общество, которое мы пытаемся построить, пересеклись в какой-то точке, чтобы все сошлось. Это и есть желание общества.
Я понимаю, почему 58 % населения так думают об итогах приватизации. Они считают, что те, кто все приватизировал, должны вернуть неправедно взятое.
Ремчуков: Да, согласен. Конечно, здесь есть проблема, и опять она вытекает из практики предыдущего десятилетия. Вы помните, Ельцин сказал: берите суверенитета сколько проглотите, сколько переварите, сколько сможете унести. Это, во-первых. Во-вторых, вы помните, была острейшая борьба между Верховным Советом и исполнительной властью. На практике это выглядело так: приезжает Ельцин в какую-нибудь губернию и подписывает какую-то льготу, какую-то преференцию, но за это, говорит, когда там будет этот, ты смотри, ты поддержишь меня. Поэтому очень многие элементы этой системы сложились в условиях острой политической борьбы, противостояния двух ветвей власти — исполнительной и законодательной. А регионы в этом случае играли роль гирек, которые могли быть брошены на ту или другую чашу весов.