— А что вы скажете об алкоголе?
— В прошлом году мы, кардиологи, собрались в Женеве и обсуждали возможные факторы, способствующие развитию сердечно-сосудистых заболеваний. Шла острая дискуссия по вопросам, что и как надо делать, чтобы предупредить их. В частности, мы пришли к заключению, что в умеренных количествах алкоголь не влияет на возникновение инфаркта миокарда… Итак, я продолжу: четвертый институт нашего Центра расположен далеко, в Сибири, в городе Томске, в зоне добычи нефти и газа.
— А табак, доктор?
— Это самое худшее, что есть в мире. Если вы хотите избежать инфаркта миокарда, не начинайте или бросьте курить.
— Ни одной сигареты, доктор?
— Да ведь никогда не бывает "одной сигареты"!.. Я почти уверен, что, если человек выкурит хотя бы одну сигарету с намерением больше сегодня не курить, он обязательно выкурит и вторую и т. д.
— Говорят о новых сердечно-сосудистых заболеваниях: пролапс, легочная гипертония…
— Новые заболевания были открыты благодаря новым методам исследований. Мы можем обследовать сердце при помощи ультразвука и посредством радионуклеидов наблюдать его состояние.
— Я был бы вам признателен, если бы вы рассказали нам о "поэтапной системе лечения", которую в вашей стране хорошо наладили.
— Эта новая система была разработана в 1957 году. Первый этап начинается со "скорой помощи". Набрав по телефону номер 03, можно вызвать машину "скорой помощи", в которой прибудет группа врачей, специализирующихся именно на сердечно-сосудистых болезнях. Приехавшие на "скорой" имеют при себе все необходимое оборудование и могут прямо в машине или дома оказать больному ту же помощь, что и в больнице. Затем этих больных незамедлительно доставляют в специальные отделения городских больниц. Это отделения интенсивной терапии. Думаю, так поступают и в Испании. Сейчас подобная практика распространена во всем мире. После лечения в больнице пациенты проходят еще один этап — санаторий для реабилитации. Вам известно, что все медицинское обслуживание осуществляется у нас бесплатно, но таким же бесплатным является пребывание в подобном санатории. Замечу, что, согласно нормам социального обеспечения, люди, находящиеся на излечении, продолжают получать свою зарплату и за те дни, что они проводят в санатории. Средства, вложенные государством в эту отрасль здравоохранения, окупаются. Подсчитано, что ущерб, которого удалось избежать, победив болезнь, составляет 80 000 рублей на каждую сотню больных. Для государства это ощутимый доход. Он получается благодаря снижению смертности от сердечно-сосудистых заболеваний и сохранению трудовой активности человека, так как 80 процентов перенесших инфаркт миокарда возвращаются к своей работе. Конкретного больного не интересуют глобальные показатели нашей деятельности, у него свой собственный интерес — выздороветь, мы же заинтересованы в этом на государственном уровне.
— Что вы можете сказать о новой медицинской аппаратуре, созданной в Центре?
— Мы покажем вам, к примеру, эхокардиоскоп, который побывал в космосе.
— Что вы думаете об опыте вживления искусственного сердца?
— В СССР есть специальный институт, который занимается проблемой искусственного сердца и пересадкой органов. Я принимал участие в разработке подобных программ вместе с американцами. Это прежде всего техническая проблема, а потом уже этическая. Пересадкой сердца можно спасти жизнь 10, 20 или 30 человек в год по всей стране. Но нужно иметь в виду, что от сердечно-сосудистых заболеваний в СССР умирает ежегодно миллион человек. Сравните эти цифры: миллион жизней и тридцать. Именно поэтому мы считаем более важной профилактику, а не пересадку сердца.
— Почему от сердечно-сосудистых заболеваний умирает больше мужчин, чем женщин?
— В этом случае играют свою роль гормональные факторы, одна из особенностей женского организма. В возрасте примерно 60 лет, когда климактерический период у женщин позади, процент смертности одинаков. Мы изучаем эти вопросы.
— Считается, что женщины не испытывают такого нервного напряжения, таких стрессов…
— Но это не главная причина. Главное заключено в гормональных особенностях, которые защищают женский организм.
— Вы столько сил отдаете борьбе за человеческую жизнь и должны иметь четкое представление о смерти. Что такое, по-вашему, смерть?
— Кардиолог — очень трудная специальность. За свою жизнь я видел тысячи смертей. Для всякого настоящего врача смерть человека, которого он лечит, — личная трагедия, потому что каждый раз врач борется за жизнь пациента до последнего. Для меня смерть — это тяжесть разговора с родными умершего. Я, врач, должен сообщить им страшную весть. К этому нельзя привыкнуть. Когда я был молод и едва начинал работать в этой области, у меня от инфаркта умерла больная, молодая женщина. Помню, я вышел из палаты и спросил у людей, сидящих за дверью, кто из них родственники этой женщины. Поднялись мальчик 14 лет и девочка лет 10-ти. Это были ее дети, и у них никого не осталось… Представьте мое состояние!