— Организм приспособился?
— Да. Там, наверху, мы должны очень внимательно следить за собой. Внутри корабля ты двигаешься очень легко, можешь спать на потолке, на стене, тебе все равно. Нужно только привязаться. Если желаешь спать на потолке, например, ты должен там к чему-то пристегнуться, чтобы не плавать, пока спишь. Невесомость, как таковая, сильно влияет на организм и вызывает малоприятные последствия. Полет А. Березового и В. Лебедева продолжался 211 суток. Мне как космонавту трудно представить себе, как они смогли так долго находиться в космосе. Это что-то невероятное!
Эти ребята сейчас чувствуют себя превосходно, и у нас нет никаких оснований беспокоиться за их здоровье. Человеческий организм обладает поистине неограниченными возможностями. Поэтому я верю, что в будущем мы станем свидетелями еще более длительных полетов[11].
— Столь необычное событие, как космический полет, должно оставить глубокий след в жизни человека, и, хотя, безусловно, по возвращении он остается тем же, полет оказывает какое-то влияние. Какова разница, которую вы, почувствовали между "до" и "после" полета?
— Одна из трудностей жизни космонавта — это известность, слава, которая приходит после полета. Самое важное в таком положении оставаться самим собой.
Скажу также, что с каждым полетом накапливается большой опыт, а это означает, что такому космонавту можно доверить любой полет, каким бы сложным он ни был.
— Что нового вы заметили у своих товарищей? Говорилось, например, об американских астронавтах, столкнувшихся с проблемой реадаптации после полетов. Кажется, один или несколько из них впали в состояние тяжелой депрессии. Естественно, это может зависеть не только от того, что связано с полетом в космос и возвращением… Среди ваших коллег было что-либо похожее?
— Реадаптация после полета — это довольно сложный процесс. Особенно когда речь идет о длительных полетах. Я уже говорил раньше, что в состоянии невесомости кровь приливает к голове. А здесь, на Земле, происходит обратное: кровь резко оттекает от головы к нижней половине тела. Именно поэтому в течение определенного времени после полета необходимо находиться в горизонтальном положении, то есть лежа. Три-четыре дня спустя человек возвращается к нормальному состоянию: он может ходить, совершать небольшие прогулки. Чувство усталости длится не больше трех-четырех дней. Все это время за нашим состоянием наблюдают врачи. Они не только ежедневно осматривают нас, но и помогают нам, пытаясь развлечь, занять чем-то.
— Когда вы были там, наверху, что вам помогало сохранять твердость и силу духа в особенно трудные минуты? Я не сомневаюсь в том, что вы думали о Родине, о своей семье и друзьях. Но, может быть, вы вспоминали еще что-то особенное: лицо ребенка, улыбку женщины, счастливое утро под березами на берегу озера. Или что-то совсем другое… О чем вы думали?
— Я согласен со всем, что было в вопросе. Действительно, обо всем этом думали мы там, наверху: о Родине, о семье и друзьях, потому что все это нам очень дорого. Когда находишься в космосе и вспоминаешь своих близких, действительно чувствуешь себя много лучше. Во время полета мы разговариваем с родными по радио, видим их на экране бортового телевизора. Это своего рода психологическая поддержка экипажа. Во время сеансов связи для нас приглашают артистов, писателей, поэтов, космонавты могут побеседовать с ними. Получаются импровизированные выступления любимых артистов и тех, кто находится в полете. В Музее космонавтики, где мы сейчас беседуем, много раз организовывались такие сеансы связи с участниками самого длительного полета.
— Были ли вы знакомы с легендарным Юрием Гагариным, первым человеком, 12 апреля 1961 года проложившим дорогу в космос?
— Да, я был лично знаком с Юрием Гагариным, потому что прибыл в отряд космонавтов в 1965 году и два года работал вместе с ним. Для нас, космонавтов, Юра был очень интересным товарищем. Он обладал хорошим чувством юмора и никогда не обижался, если кто-нибудь подшучивал над ним. Он был внимательным и добрым. Я помню, что познакомился с ним как раз недалеко отсюда, на ВДНХ, в павильоне Юных техников. Мы были там с одним пилотом, который впоследствии тоже стал космонавтом и сейчас уже дважды Герой Советского Союза. Гагарин стоял, окруженный толпой детей, и что-то им рассказывал. Потом он подошел к нам и спросил, летчики ли мы. Мы ответили утвердительно и сказали, что будем зачислены в отряд космонавтов. "Ну тогда там и увидимся!" — сказал он нам, улыбаясь, и ушел.
11
В 1984 г. был совершен самый длительный в истории космонавтики полет, который продолжался 237 суток. Его осуществили Л. Кизим, В. Соловьев и О. Атьков. —