Представление о разломе между двумя скалами, или расселины, можно назвать знанием. Получив знание об еще одной расселине, мы начинаем понимать, что за всем этим что-то стоит, и получаем понятие об явлении или феномене. Присутствие феномена означает, что трещина на скале сама по себе не является первопричиной, это следствие каких-то более глубинных процессов. Можно сказать, что наше знание есть отображение этих природных феноменов, а понимание — этих глубинных процессов.
Вопрос о первоисточнике и первопричине феноменов объективной реальности далеко не ясен, и философы по этому вопросу довольно полярны. Существуют две сильные теории, а посередине между ними — ничья земля, в которой позволено встречаться физикам и мистикам.
Философы Платоновской школы выдвинули первую сильную теорию, которая утверждает, что вещи, воспринимаемые нами в материальной реальности, — это лишь смутные отражения правильных форм или идей (эйдосов) в несовершенстве грубого материального мира. Формы существуют в особом духовном пространстве, недоступном нашему слабому чувственному восприятию, но именно они первичны, по-настоящему реальны и придают внешнему миру структуру и дискретность.
Чувствовать и воспринимать идеи мы можем только душой, которая также находится в их пространстве. Информация, которую мы получаем, есть отражение идеальных форм. Эта философская концепция на языке философов называется идеализмом. Существуют два течения идеализма объективный и субъективный, в данном случае мы говорим об объективном идеализме, потому что по нему информация существует в объективной реальности.
Субьективный идеализм, или солипсизм утверждает, что реально существует только мое сознание. И реальность и все вы мне только кажетесь или снитесь. У ученых и философов, издавна, было принято надсмехаться над солипсизмом, и я готов к ним присоединиться. Если кто-то думает, что реальности нет и все ему только кажется, я приглашаю его проделать эксперимент — пройти сквозь стену. Пусть захочет сильно-сильно и пусть идет, если сможет. Пусть повторит это действо при мне, и тогда я вынужден буду честно признать, что был неправ, и все мы действительно, лишь часть его сна.
Я бы вообще не упоминул об этой странной философии, но в последнее столетие эта тема неожиданно пробудилась вновь, из-за того, что основные интерпретации квантовой механики утверждают, что исход события зависит от наличия наблюдателя. Давайте лучше поговорим об этом мутном деле позже, потому что мы пока сделали лишь несколько первых шагов по Темной стороне и далеки от тех мест, где обитает субъект. Ведь если вы прогулялись вдоль берега и зашли по щиколотку в озеро Лох-Несс, это еще не значит что вы познакомились с местным чудищем.
Вернемся к объективному идеализму. Если на столе передо мной лежит яблоко и, прежде чем его съесть, я хочу понять, почему оно такое яблочное, то у идеалистов на это есть готовый ответ. Оно такое потому, что отражает идею яблочности, которая предшествует любому из этих фруктов.
Идеалисты-платоники, по сути, утверждают, что если наш материальный мир разрушится и воссоздастся, то: опять появятся звезды, вокруг них — планеты, на тех, когда они встанут на эллиптические орбиты, возникнут и зацветут яблони и груши, на этих деревьях вырастут плоды, а цветочки на яблонях снова будут нежно-розового цвета… И всё это — потому, что вещи не существуют сами по себе, а просто отражают, как в зеркале, высшие идеи, витающие в духовном пространстве. Материя, из которой все состоит в физическом мире, способна лишь отражать идеи, подстраиваясь под них. Таким образом, если катастрофа не коснется духовного мира, то исходная матрица образующих мир идей останется прежней и по-другому не получится.
Идеализм сразу дает нам желаемое — теорию элементарности информации, в которой атомы информации существует в виде неизменных, вечных и абсолютно правильных форм в отдельной, духовной реальности. Наблюдаемые же нами процессы распада, искривления и неправильности форм и вещей в физическом мире объясняются несовершенством материи, которая в силу своей ущербности не способна эти формы правильно отобразить и удержать.