И третий уровень — тот, на который рассчитывает и опирается Церковь, заключая над супругами Таинство брака — любовь духовная, — единение мужа и жены во Христе. «Ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе» (1 Кор. 11:11). Первая любовь — вещь естественная; вторая — плод нравственных человеческих усилий; третья — дар благодати Божией, получаемой в Таинстве как семя и подлежащий духовно–нравственному взращиванию, возделыванию.
А теперь давайте посмотрим, что говорит Христос: «Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего или матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Лк. 14:26); «враги человеку — домашние его» (Мф. 10:36).
Ничего себе! Как всё это понять? Апостол говорит о любви между супругами, любви к детям, а Господь так жестко, исключительно — о любви к Богу? Что все это значит? Парадоксально, но это и есть та основа, на которой только и возможно созидание семьи как домашней Церкви.
Дело в том, что человек — в самой глубине своей — один перед Богом. Не «одинок», в человеческом смысле, — Сам Бог сказал: «нехорошо быть человеку одному» (Быт. 2:18), — а метафизически, как личность, связан с Богом так, что не может быть между человеком и Богом никаких промежуточных звеньев; душа человека предстоит перед Богом одна, сама, безо всего, — и эта единственная и первая связь души с Богом главнее и сильнее всего на свете. Как бы человек ни любил жену, или мужа, детей, да и всех людей, — несравненно больше и сильнее и значимее это вот предстояние души, самой в себе, одной — Богу. Это то, о чем говорит Псалом, что Бог «создал на едине» сердца человеческие (Пс.32:15).
Но здесь нет раздвоенности, как будто человек поставлен в мучительнейшую ситуацию «разрыва», когда с великой болью отказываются от одного ради другого; эти вещи удивительным образом сочетаются (исключая, конечно, монашеское призвание человека, о чем ниже). Здесь речь именно о том, что, в каком бы теснейшем единении с женой, детьми не был человек, главнее, и несравненно главнее для него — это Христос.
И мы видим, что в Таинстве брака Господь и вносит Себя в сердцевину супружества; Он становится средоточием семьи. И только Он оживотворяет и по–настоящему созидает семью. Муж через Христа становится единым с женою, и жена через Христа — единой с мужем; ради Него существует семья, как и все в Церкви — ради Него. Он дает супругам и силы, и любовь, и мудрость. Он дает должный строй всему, всем сторонам семейной жизни, при условии, если супруги одушевлены Его искать, Его любовью жить и не уклоняться от Него. «Без Меня не можете творити ничесоже» (Ин. 15:5), и Апостол Павел говорит: «Ибо никто не может положить другого основания, кроме положенного, которое есть Иисус Христос» (1 Кор. 3:11).
Никакие иные цели, кроме жизни во Христе, семью как Церковь не создадут: ни просто человеческая любовь и стремление к счастью; ни воспитание и устройство детей; ни совместный быт и улучшение его, ни что иное; но только Христос, — а Он придает всему этому смысл, крепость, совершение, и во всем этом — залог жизни вечной, с Собою, — с Ним, с Христом.
Не подумал бы кто: «Какой ужас! да это настоящее гетто! клетка! религиозный фанатизм! тюрьма! ужасные самоограничения! узость!» и т. п. Нет, только здесь обретаются истинные и подлинные любовь, свобода, мир, счастье и величайшая радость. Только во Христе; вне Его — ад, во всех смыслах этого слова, без Христа всё абсолютно бессмысленно. И вовсе никакая сторона человеческой жизни не отменяется, не отсекается, а наоборот, жизнь приобретает богатство, наполнение. Без греха и страстей, благодатью Божией все становится на свое место, становится подлинным, настоящим. Но до этого нужно дозреть.
Митрополит Антоний Сурожский именно поэтому не венчал людей, уже заключивших брак, порой долгие годы, пока люди не приходили к сознанию именно христианского брака, как не просто человеческого счастья, человеческой жизни, но возрастания во Христе. Итак, в основу всего мы кладем любовь — но с оговоркой: дает ее Христос, и только Он. Поэтому прежде всего нам нужно дать место Богу, а это значит, что первое в семье, которая хочет стать домашней Церковью — это церковность, — не внешняя, не механически–формально, кликушески воспринимаемая, — но в своем подлинном смысле: восприятие благодати Св. Духа в Таинствах, молитва и нравственный труд по опыту, указываемому Церковью, с целью Богообщения, — чтобы начальная любовь укреплялась и преображалась Господом в подлинную — совершенную, превосходящую всякое разумение, по слову Ап. Павла.