Недавно еще Россия имела большое количество грубошерстных романовских овец, дающих лучшие в мире овчины. Славились и другие породы — волошская, калмыцкая, гиссарская. Но вот (мода!) шерстеперерабатывающая промышленность отказалась от их услуг. В результате грубошерстные овцы уступили место тонкорунным. А итог? Исчезновение важнейших местных старинных пород овец, сокращение производства ковров (а это валюта!) и валенок, зимней одежды и обуви. Сейчас мы вынуждены ввозить грубошерстные овчины из Монголии…
«Крестьянская селекция» очень часто была направлена на многоплодие животных. Ведь для мелкого хозяйства было особенно выгодно получать сразу двойни и тройни. Именно поэтому такой многоплодной была романовская овца.
Одним словом, каждая утраченная, «ненужная» сейчас порода — это обеднение генофонда животноводства, потеря генов, могущая нанести будущему огромный ущерб.
— Скажите, пожалуйста, сколько времени пришлось потратить человеку, чтобы вырастить эти старые породы?
— Трудно сказать… Во всяком случае, счет здесь идет на тысячелетия…
— И это вы называете торопиться обогнать Природу?!
— Но ведь мы еще не окончили разговор. Современная история селекции животных не так стара, как древние породы…
В XVIII столетии отцы христианской церкви неоднократно предавали анафеме грешников — животноводов, осуществлявших на практике разведение скота приемом близкородственного скрещивания (отца с дочерьми, сыновей с матерями и т. п.), который впоследствии получил английское наименование — инбридинг. При этом святые отцы стыдливо умалчивали о евангелической легенде, по которой все люди Земли происходят всего от одной пары — Адама и Евы, а следовательно, являются братьями и сестрами.
Хотя селекция животных столь же стара, как и само животноводство, считается, что планомерное, научное проведение ее в жизнь началось лишь в XVIII столетии в Англии. Становление этой новой эпохи принято связывать с именем Р. Бэквелла (1725–1795 гг.).
Р. Бэквелл родился в имении своего отца в районе Ланкастера (Западная Англия). С 1755 года он стал помощником отца по ферме, а после его смерти занялся племенным животноводством в принадлежавшем ему стаде. Р. Бэквелл начал с овец, в короткий срок добился блестящих успехов и вывел всемирно известную лестерскую породу. Используя последовательный, «жесткий» инбридинг, Р. Бэквелл получил животных с прекрасными мясными качествами. Опыт его быстро распространился. Современники считали, что благодаря ему там, где раньше производился фунт баранины, стали производить два.
Кроме овец, Р. Бэквелл вел и селекцию крупного рогатого скота, создав прославленную породу логгорнов (дишлейский скот), он вывел отличную породу вороных рабочих лошадей для армии и сельского хозяйства. Слава селекционера была так велика и авторитет столь непререкаем, что за баранами, купленными у него, ухаживали, как за кровными лошадьми, и даже покрывали их попонами. Художники, в том числе достаточно известные, изображали баранов, коров и лошадей Р. Бэквелла на своих полотнах, и сам король Великобритании увлекся опытами «по Бэквеллу» и одаривал его своими милостями…
Р. Бэквелла, безусловно, можно отнести к числу первых революционеров в области селекции животных, хотя он и не был теоретиком. В своей практической работе он исходил из простого соображения: лучшее с лучшим должно давать лучшее. Поэтому, если ему удавалось купить хорошего барана с ярко выраженными мясными качествами и скороспелостью, то он скрещивал этого барана с его первым и вторым потомством, спаривал полученных от него братьев и сестер и в конце концов добивался блестящих результатов. К концу жизни он стал главой школы селекционеров-животноводов, к которой принадлежали такие известные впоследствии специалисты, как братья Коллинги, Бэтс и др. Именно Коллинги на рубеже XVIII и XIX веков создали знаменитую дюргамскую короткорогую породу скота, так называемых шортгорнов. Идя по пути, проложенному Р. Бэквеллом, Коллинги практиковали невиданный ранее инбридинг в течение нескольких поколений (бык Фаворит, например, спаривался последовательно со своей матерью, дочерьми, внучками, правнучками и праправнучками).
К середине XIX столетия появились, однако, весьма серьезные сомнения в полезности последовательного жесткого инбридинга. Одним из первых ученых, выступивших против него, был Ч. Дарвин. Он писал: «Постоянные, продолжающиеся в течение нескольких поколений скрещивания между близкими родственниками, если они содержатся в одних и тех же условиях, почти всегда ведут к уменьшению роста, слабости или бесплодию».