Поскольку же и Господь, преобразившись, просиял, и явил славу и сияние и свет оный, и снова приидет таким, каким был видим Учениками на горе, то ужели же (именно тогда) Он получил некий свет в виде прибавления и которым будет обладать на веки, но которым (прежде Своего Преображения) не обладал? — Прочь такая хула! Потому что так говорящий признал бы во Христе три природы: Божественную, человеческую и природу оного Света. Нет, не иное какое сияние Он показал, но то, которое имел в Себе скрытым. Имел же Он скрытое под плотию сияние Божественного естества; так что Свет оный является Светом Божества и не есть созданный. Поскольку, как утверждают Богословы, Христос, преобразившись, не воспринял тогда нечто, чем не был (до того), и не изменился в нечто, чем не был (прежде), но сделал это, являя Своим Ученикам, То, Что Он был, открывая им глаза и делая их из слепых зрячими. — Видишь ли, что физически зрячие очи являются слепыми для видения оного Света? Итак, Свет тот не есть чувственный, и зрячие чувственными очами не могли просто его видеть, но силою Божественного Духа они были приуготованы для видения его. Они были изменены, и таким образом, увидели измененную форму, не которая только что появилась, но которую Он воспрннял от самого приобщения к нашей природе, обожествленной единением со Словом Божиим. Отсюда и Зачавшая в девстве и Родившая странным образом, познала рожденного от Нее Бога, носящего плоть; также — и Симеон, как Младенца приявший Его на руки, и старица Анна, вышедшая в сретение Ему; потому что как бы чрез стеклянные перепонки являла себя божественная сила, просвечивающаяся для тех, которые имеют очи сердца очищенными.
Почему же из прочих Он отбирает — верховных и возводит их, и то строго наедине? — Конечно для того, что бы показать нечто великое и таинственное. Ужели же зрение чувственного света, которое вместе с оставленными внизу и сами избранные и прежде восшествия на гору имели, было бы великим и таинственным? Какая же бы им была нужда в силе Духа и, благодаря ей, приуготовлению или изменению их очей для того, чтобы увидеть оный Свет, если бы этот свет был чувственным и созданным? Ужели же слава и царство Отца и Духа выражается в чувственном свете? Ужели же в такого рода славе и царстве в будущем веке приидет Христос, когда, между тем, не будет нужды ни в воздухе, ни в свете, ни в месте и в подобных вещах, но вместо всего этого, как говорит Апостол, нам будет Бог? Если же вместо всего, то, конечно, и вместо света; на основании сего опять обнаруживается, что оный Свет есть Свет Божества; поэтому и наибогословнейший из Евангелистов, Иоанн, являет в Откровении, что будущий оный и пребывающий град «не требует солнца и луны, да светят в нем: слава бо Божия просвети его и светильник его Агнец» (Откр. 21:23). Разве не явно нам показал он и здесь на Фаворе ныне божественно преобразившегося Иисуса, Который имел, воистину, как светильник, тело; вместо же света явленную на горе для совозшедших с Ним славу Божества? Но и о обитающих в оном граде он же говорит, что они «не потребуют света от светильника, ни света солнечного, яко Господь Бог просвещает я (их). И нощи не будет тамо» (Откр. 22:5). Что же это за Свет, «у которого нет изменения и ни тени переменения» (Иак. 1:17)? Что же это за такой неизменный и невечерний оный Свет? — Разве это не есть Свет Божества? — Но и Моисей и Илия, и особенно Моисей, который был душою не сопряженной со своим телом, — как могли быть видимы и прославлены чувственным светом? Ибо и они, «явльшася во славе, глаголаста исход Его, егоже хотяше скончати во Иерусалиме» (Лк. 9:31). Каким же образом опознали их Апостолы, никогда не видевшие их раньше, если только не — силою оного Света, раскрывающей (их ум к познанию)?
Но чтобы нам не слишком утомлять ваше внимание, остальные из Евангельских слов мы сохраним до времени всесвященного и божественного Жертвоприношения. Веруя же так, как мы были научены теми, которые были просвещены Христом, т. е. — теми, которые единые обладают совершенным знанием; — потому что «тайная Моя — для Мене и Моих» говорит Бог чрез Пророка; — итак, прекрасно веруя так, как были научены, и разумея тайну Господняго Преображения, пойдем к сиянию оного Света и, возжаждав красоты неизменной славы, очистим очи ума (души) от земных скверн: презирал все то приятное и заманчивое, что — не прочно; что хотя и представляется сладким, но доставляет вечную муку; что хотя бы и способствовало красоте тела, но душу–то облекает в безобразную оную одежду греха, по причине которой, будучи связан по рукам и ногам тот, кто не имел одежды нетленного соприкосновения (со Христом), извергается в оный огонь и тьму кромешнюю; от которой да избавимся все мы осиянием и познанием невещественного и присносущного Света Господняго Преображения, во славу Его и Безначального Его Отца и Животворящего Духа, Которых единое и то же сияние и Божество и слава и царство и сила, ныне и присно и во веки веков. Аминь.