Да и мысли мои были заняты едущей чуть позади сильгой. Совместно мы преодолели пять лиг, и пока за нами не наблюдалось погони. Торговец Люпон внял голосу разума. Вскоре на нашем пути встретится деревня Лунора, выстроенная по обе стороны Западного Тракта. Там я намеревался плотно пообедать, выпить немного кофе, а затем распрощаться с нежданной спутницей. Если встречу знакомых торговцев едущих на запад, попрошу их взять сильгу с собой и при этом не распускать руки и не давать волю похабному воображению.
— Рург… — Анутта захлопнула книгу в мягкой кожаной обложке, закрыла крышечку медной походной чернильницы, висящей на луке седла, убрала перо в специальный костяной пенал и после столь долгой паузы, наконец-то продолжила — А почему тебя прозвали так странно? Рург Нагой Убийца…
— Тут нет тайны — я невольно сморщился, почесал пальцем щеку — Да и случилось давно.
— И все же?
— Что ты записываешь в ту книгу с чистыми листами? Походный дневник?
— Каждая сильга обязана вести хронику своих деяний — ответила Анутта, опуская ладонь на закрытую книгу — Описывать путь и земли, упоминать название городов и деревень. А так же давать описание внешних черт и записывать имена тех, кто помог нам, обидел нас или же еще как оставил свой след.
— То есть мое имя ты уже записала?
— Да. Только что — девушка открыла книгу и прочла вслух — Палач Рург Нагой Убийца. Тридцать два года от роду, но выглядит старше. Широкоплечий, высокий, темноволосый. Серые глаза с желтыми искорками — глаза волка. Его знают очень многие в местности к западу от портового города Трумора. Уже десять лет справляет службу походного палача. Пользуется уважением жителей города Элибур.
— Кратко и емко — был вынужден признать я — Если я расскажу тебе историю возникновения моего прозвища — ты запишешь ее в свою книгу?
— Да.
— Давай поступим так — я рассказываю тебе историю, но ты ее не станешь записывать в свои хроники.
— М-м-м… — Анутта действительно задумалась, наморщила лоб, зеленые глаза чуть потускнели. Неужели это столь важное решение? — Нет — вынесла она вердикт — Сознательное утаивание приведет к искажению и неполноте сведений.
— Неполноте сведений? — удивился я столь интересному сочетанию слов — Не слишком ли ты молода для подобных фраз и знаний? Уж не на государственную ли стражу работаешь?
— И потому у меня нет денег — парировала сильга — Нет, палач Рург, за моей спиной никого кроме несколько сестер и бескрайних просторов мира.
— Хорошо сказано.
— Так ты расскажешь? Почему тебя прозвали Нагим Убийцей? Прозвище само заявляет о себе достаточно громко и ясно, но я не смею подумать, что одним прекрасным деньком ты вдруг сорвал с себя одежды и принялся убивать людей.
— Но так оно и случилось — улыбнулся я — Сильга Анутта, ты любишь моршанские яблоки? Это ранний сорт. Их только-только сорвали в одном из богатых плодовых садов Морши, что к югу отсюда. Затем бережно переложили яблоки соломой и на одной из повозок отправили в Элибур. Я купил их вчера на рынке…
— После столь красочного описания мне захотелось отправиться на юг к Морше и навестить тот самый сад. Да, я люблю яблоки.
Чуть придержав коня, я передал едущей рядом девушке пару налитых соком больших яблок, а в еще одно с хрустом вонзил зубы. Прожевав, утер губы тыльной стороной ладони и начал рассказывать:
— В истории с моим прозвищем нет ничего особенного. Случилось это лет шесть назад. Одним прекрасным летним утром. Так же как и сегодня, я следовал от Элибура по Западному Тракту. Ехал уже третий день. И после ночлега в деревне Норвилл, что совсем рядом со старым лесом Урумор, я собирался свернуть к северу, чтобы к вечеру оказаться в небольшом городке Винорье. Городок хоть и маленький, но старый и красивый, с очень интересными каменными зданиями возведенными в незапамятные времена. Там же очень красивый парк с трехсотлетними дубами.
Но в тот раз я ехал туда не ради любования деревьями и домами. Я отправился в Винорье дабы жестоко пытать, а затем отрубить голову некоему Генралу Густобровому, лесному разбойнику изрядно пролившему людской крови на узких лесных тропинках леса Урумор. Генрал был главарем. И ночью пробрался в Винорье, откуда он родом, чтобы повидаться с престарелой мамой и оставить ей немного деньжат. Ему и невдомек было, что за домом следят денно и нощно. Там его и повязали.
Суд долго не думал. Для разбойника одна судьба уготована — дыба, агония, отсечение головы и насаживание ее на кол, где она будет торчать до тех пор, пока мертвое лицо окончательно не станет неузнаваемым. Таким приговор и оказался. Подельники Генрала прознали об этом и решили главаря освободить. Но сил у них было маловато — одно дело редких путешественников и малые обозы и совсем иное нападать на городскую тюрьму охраняемую умелой стражей. Поэтому они решили поднакопить силенок и злости. А чтобы не допустить смерти Генрала, для начала собрались покончить с палачом.