Апрель 1991 г.
Пламенный сказал Князю Тьмы: «Ты отравил воздух, ты загрязнил воды, ты истощил землю, но к огню ты не прикоснулся, и огонь не тронут тобою. И огонь будет жечь тебя, как Свет тьму поражает. Не устанет великое пламя, и не дерзнешь выйти из обиталища своего.
Призову из Пространства новые огни. И они иссушат дела твои. Как трещины бесплодные, как кости истлевшие, так будешь уничтожен, изгнан, отступишь.
Стена пламенная подвинется, и не найдешь в ней следов своих. Охраню пламя дальними мирами. Не можешь отравить, загрязнить, истощить его.
Соберу род пламенный, рожденные огнем, они не поддадутся, и смущенные тобою воды не зальют их горение.
Князь Тьмы, бойся Огня!»
Книга 2
СУМЕРКИ ЛЮДЕЙ
Заботы земные, как камни с горы, — чем ниже, тем стремительнее натиск обвала.
Не лучше ли взойти на самую вершину, где нет камней обрывающихся?
Устремление кверху преображает и заботы о земном.
Они хотя и остаются, но смысл их меняется.
ЗЕМЛЯ — ЖИВАЯ
— Алексей Николаевич, так называемым широким кругам общественности, я думаю, будет резать слух словосочетание, обозначившее главную тему нашей беседы: «Земля — живая». В лучшем случае многие люди согласятся это воспринять как некую ни к чему не обязывающую поэтическую метафору…
— Действительно, наш образ мысли, наши мыслительные поля, психологические реакции и особенно наша деятельность — в общем-то никак не связаны с идеей Земли как живого организма. Вся технология деятельности людей нацелена на планету как на мертвое тело, и это «мертвящее» убеждение потому и поддерживается, что не запрещает людям делать то, что они сейчас делают. Однако в модели ЖИВОЙ ЗЕМЛИ кроется очень много новых возможностей для создания очередного витка знания — не только о планете проживания, но и о самих себе. Мыслительный поток пойдет по новому руслу: о живом мы знаем, как оно страдает и интенсивно защищается, когда его убивают, и не все можно делать с живым по той причине, что жалко живое…
— Да, нынче сознание дозрело до того, что безоглядно поощрявшиеся ранее опыты над живыми существами вроде бы осуждаются.
Осуждаются. Но опыты — это лишь малая часть глобальной деятельности человечества. К идеологии живой Земли я пришел в связи со спецификой своей работы в отраслях наук о Земле. Исследуя многие геофизические, геологические процессы, замечаешь, что у планеты есть дальнодействие и есть почти мгновенная реакция на повреждения: она как бы вздрагивает в том месте, которое ранено. Особенно это касается последствий экспериментов в газоплазменных оболочках, о которых, кстати, очень мало говорят и почти ничего не печатают. А именно там — в электромагнитных структурах Земли, в ее физических полях и кроется, собственно говоря, то, что является живым. Земные процессы ведь происходят в своих масштабах. Допустим, чтобы отдернуть руку от горячего утюга, мы тратим 0,7–0,8 секунды. Но для того, чтобы Земля среагировала на то, что у нее вырван «нерв» или иной жизненно важный для нее орган, в виде рудного «полезного для нас» ископаемого, — в зависимости от обстановки требуется 80-150 лет. Поэтому на глазах одного поколения многие изменения незаметны, нам кажется, что ничего не происходит. Если брать сейсмическую обстановку, то здесь планета реагирует почти сразу. Каждые сутки осуществляется более 5000 взрывов: строительные, хозяйственные, военно-прикладные, — они меняют рисунок естественных сейсмических процессов. Земля испытывает искусственные землетрясения, — и как результат срываются, разряжаются природные накопления сейсмической энергии. На искусственные землетрясения Земля отвечает модифицированными естественными. Можно привести массу примеров и того, как Земля реагирует не сразу, а спустя год-два. Например, изменение ионосферного физико-химического состояния можно выявить через 7–8 лет после очередных запусков ракет.
— Здесь возражение все-таки напрашивается: положим, кусок металла тоже реагирует на то или иное воздействие — на нагревание, например…