Ринго терпеть не мог лук, а мы не переваривали корнишоны. Я всегда представляю себе, что есть классическая битловская фотка, где нас нет в кадре – как та, где показаны битловские сапоги под дверью гостиничного номера. Типа вот они, понятно, что это битлы. Лично я представляю себе что-то подобное, но в ресторане. Тарелки чистые, мы съели всю картошку или что там было, кроме корнишонов – по два у каждого на тарелке. «Буэ-э-э, – как в фильме про “Спайнал тэп”[14]. – Это еще что такое?»
Максимум мы могли терпеть маринованные луковички. Когда с британцами говоришь о пикулях, то это не то же, что пикули для Линды. Она имеет в виду корнишоны, огурчики в укропном соусе – то, что в Америке едят на закуску. У нас это по-прежнему луковички. «Какой чудесный коричневый соус, сэр!»
Куда бы «Битлз» ни приезжали в ходе турне, к ним поближе протискивались важные персоны, желающие погреться в лучах их славы. Знакомство с сановниками и приходившиеся на долю битлов почести представляли собой неизбежное мучение:
Через какое-то время это нам надоело. Потому что спрашиваешь себя: «Ну и что это значит, что ты почетный гражданин города? Что, можно грабить банки?» Нет, это ничего на самом деле не значит. Это просто вид почестей. Поэтому круто это получить. Вручают тебе, например, «ключи от Индианаполиса». Это вообще-то крупная церемония. Фотография с лорд-мэром. Знакомство с его дочерьми.
Мы обычно что-то выдумывали, чтобы развлечься, потому что уныло было до чертиков. «Здравствуйте. О, вы такой-то. Приятно познакомиться». Нет, блин, ничего приятного, если так каждый день! Иногда, если повезет, то правда бывало здорово, но, как правило, нет.
Я придумал такой трюк: изображал косоглазие, просто чтобы позабавиться. [Скашивает глаза и с невинным видом протягивает руку.] «Здрасьте. Очень приятно. Здрасьте». И остальным, если они это замечали, это нравилось. Круто. Наверняка они потом себе говорили: «Если поближе на него посмотреть, то у него что-то не то с глазом…» Ага. В общем, мы развлекались как могли.
Расскажите, что там за история с «Джелли бейбиз».
О боже мой, точно. Все, что казалось милым, приживалось. «Джелли бейбиз» нам правда нравились. Кажется, в какой-то газете спросили: «Какие ваши любимые конфеты?» Была такая рубрика – «Анкета». В NME, кстати, тоже. Что вы любите, что не любите, любимое блюдо, любимые конфеты, любимая прическа у девушек. Нам всегда нравились длинноволосые блондинки. И «Джелли бейбиз» – думаю, мы все это написали.
Так что их стали присылать в каждом письме: «Дорогой Пол, я люблю тебя, круто, классно, отпадно, зашибенски, зыко. Посылаю “Джелли бейбиз”». Ну и нормально, мы их приятелям раздавали. Но потом их начали швырять на сцену, а эти «Джелли бейбиз» жуть какие липкие.
Хуже всего пришлось на концерте в Вашингтоне [11 февраля 1964 г.]. Двигаться было невозможно, мы прилипли к сцене как на клею. Мы начали объяснять газетчикам: «Послушайте, нам они уже не нравятся. Скажите, пожалуйста, вашим читателям, что теперь мы терпеть не можем “Джелли бейбиз”!» Кстати, курс акций Бассета [производителя этих конфет] взлетел. Буквально. Все так на них помешались, что однажды мы получили письма от Бассета: «Вот вам еще конфеток!»
Может быть, это в девушках говорил материнский инстинкт. Я только что это понял. Вполне вероятно, ведь девушки очень такими штучками увлекались. Все было хорошо, пока они не начали бросать их на сцену. Они ведь и в глаз попадали. Вот Джордж, например, по-настоящему бесился. Это как мания харкать на музыкантов [на волне популярности панк-рока]. Только не так омерзительно.
Мне было интересно узнать о том хаосе, который, по всей видимости, царил во время битломании: крики, падающие в обморок поклонницы, полицейские кортежи. Довольно солнечные воспоминания Пола контрастируют с мрачноватыми впечатлениями Джорджа Харрисона или со зловещими описаниями, которые обычно давал Джон Леннон:
Когда появляешься в каком-то месте, то хочется, чтобы все прошло удачно. Признак успеха – аплодисменты, шум-гам или сколько народу пришло на вас посмотреть. Так что все это здорово. Мы недавно устраивали рекламные акции в Париже и Испании, и нам выделили полицейский кортеж. Как нельзя более кстати. Попробуй пробраться через парижские пробки – это вообще нереально. Так что в те времена это было очень здорово. Я и сейчас думаю, что это здорово. Мы же не хотели застрять в пробке, чтобы нас атаковали фанатки. Это было необходимо для безопасности.
14
Имеется в виду культовый фильм 1984 г., посвященный несуществующей британской рок-группе Spinal Tap, что буквально означает «поясничный прокол».