Д.: Как именно вы это определяете?
Е.: Например, по непрекращающемуся кровотечению из носа. Ногти пациента при такой болезни становятся розового цвета. Капилляры под верхними и нижними веками больного переполнены кровью и так далее.
Д.: И что вы делаете в этом случае?
Е.: Сверлим в голове отверстия, а места трепанации зависят от локализации очагов разбухания, которые могут быть очень незначительными, поэтому, с целью уточнения координат, мы часто проводим замер черепа в различных направлениях.
Д.: Каким инструментом вы пользуетесь в этом случае?
Е.: Это металлический инструмент, похожий на тот, которым пользуются мореплаватели для определения своего местоположения в открытом море. Это… (по-видимому, Дионисус пытался найти подходящее слово) я не могу объяснить, он похож на полумесяц с шарниром на конце… нечто вроде калибрирующего устройства, может, кронциркуля или чего-то еще в этом роде.
Д.: А разве эта процедура не причиняет сильную боль?
Естественно, я подразумевала процесс сверления дырок, и он, по-видимому, не поняв меня, продолжил рассказ об измерительном устройстве.
Е.: (С чувством) Нет, нет! Сверху имеется регулировочный винт, который, при необходимости, позволяет сужать или расширять зазор. Концы обеих дужек направлены внутрь, а к верху они изгибаются, где имеются деления, позволяющие считывать данные. В результате нескольких таких замеров мы можем вычислить длину окружности головы человека.
Движением рук, Елена показала, что это был большой инструмент, похожий на огромные щипцы.
Д.: Теперь я понимаю. Согласно вашим описаниям, процедура кажется безболезненной.
Е.: Да. Эти инструменты совершенно безвредны и не причиняют никакой боли.
Д.: Но все-таки, вскрытие черепа, я думаю, должно сопровождаться адской болью!
Е.: О!.. Теперь я понимаю, о чем вы спрашивали. Дело в том, что Нострадамус пользуется специальными приемами, позволяющими свести к минимуму ощущение боли у пациентов. Мне кажется, раньше я уже говорил вам об этом.
Д.: Да, вы говорили, и эти приемы очень схожи с методами, которыми я пользуюсь в моей практике. Мы называем это гипнозом. А как вы их называете?
Е.: Трансом.
Д.: Я помню, вы говорили, что другие доктора об этом не знают.
Е.: Да, это держится в секрете.
Д.: Способны ли другие доктора успешно проводить аналогичные операции, но без применения транса?
Е.: Да, но вероятность смертельного исхода у них намного выше, чем у Нострадамуса. Дело в том, что во время трепанации пациент подвергается сильнейшему шоку. Наш Учитель считает, что послеоперационный шок может оказаться более опасным, чем сама операция.
Д.: И все-таки, я считаю, что это очень плохо, если Нострадамус не смеет поделиться своим опытом с другими врачами.
И вдруг, совершенно неожиданно из уст Елены прозвучало.
Е.: У Нострадамуса… для вас сообщение!
Д.: Что!?
Е.: Да, сейчас.
Это был такой неожиданный сюрприз, что я вновь чуть было не выронила из рук микрофон. Судя по всему, Нострадамус опять «застукал» меня беседующей с Дионисусом. Для меня изучение древних методов в искусстве врачевания являлось захватывающей областью исследований, хотя Нострадамусу это могло показаться тривиальным и не представляющим особого интереса занятием. По-видимому, его сообщение было более важным по сравнению с темой нашего разговора, и поэтому он решил вмешаться. Я посмотрела на Вал и пожала плечами. Она тоже находилась в полном недоумении. Я помнила, что во время нашего предыдущего сеанса Нострадамус обещал, что поговорит со мной, но был ли это тот самый момент? То, что произошло дальше, выглядело очень странным: это походило на необычный трехсторонний разговор с участием двух невидимок! Я заметила, что Елена слегка повернула голову направо, напряженно прислушиваясь к чему-то, что для нас с Вал было совершенно невидимо. Затем она повернулась в мою сторону, чтобы говорить. И эта пауза наблюдалась каждый раз, когда она сначала слушала, а затем, вновь повернувшись ко мне, начинала переводить. Я почувствовала, как по моему телу забегали мурашки. Меня вдруг охватило жуткое чувство беспомощности и суеверного страха, ибо я поняла, что Нострадамус сейчас каким-то образом «видит» меня, то есть знает, что я нахожусь здесь, и он в курсе всех моих дел.
Е.: Нострадамус, говорит, что пришло время, когда вам необходимо начать заниматься переводом и расшифровкой его четверостиший, или так называемых катренов. Он говорит, что некоторые из них относятся к явлениям, происходящим в данный момент в вашем обществе.