Прошлой осенью, в октябре, на мессе во время Ассамблеи друзей Наваррского университета, нас очень тронуло, как Вы говорили в проповеди о человеческой любви. Многие читательницы писали нам о том, как это на них подействовало. Не скажете ли Вы, какие ценности особенно важны для христианского брака?
Скажу о том, что хорошо знаю, поскольку много лет, во многих странах сталкивался с этим как пастырь. Большей частью члены Opus Dei — люди, живущие в браке, так что человеческая любовь и супружеские обязанности входят в их божественное призвание. Opus Dei сделал брак Божьим путем, призванием; это отражается на личном освящении и на апостольской миссии. Почти сорок лет я проповедую, что брак — призвание. Сколько сияющих глаз видел я, когда люди, когда-то думавшие, что несовместимы вверенность Богу и чистая, высокая любовь к мужу или жене, слышали, что брак — божественный путь на земле!
Брак создан, чтобы те, кто в него вступает, освятились им и освящали через него других. Для этого супругам даруется особая благодать, которую дает таинство, установленное Христом. Призванные к браку находят в нем, Божьей милостью, все, что нужно для святости, то есть — для того, чтобы с каждым днем все больше уподобляться Спасителю и приводить к Нему тех, кто рядом.
Вот почему я с надеждой и нежностью думаю о христианских семьях, рожденных таинством брака. Они предоставляют светоносное свидетельство о великой Божьей тайне, sacramentum magnum (Еф 5:32) любовного союза между Христом и Его Церковью. Будем трудиться, чтобы эти христианские клеточки общества рождались и развивались в духе святости, понимая, что начальное таинство крещения уже препоручает всем христианам божественную миссию, которую каждый должен выполнить на своем пути.
Супругам-христианам надо помнить, что дело их — освящать себя, освящая ближних; что они призваны к апостольству, а начинается оно в семье, дома. Они должны понимать, что создание семьи, воспитание детей, христианское воздействие на социум, подобное излучению — дело сверхъестественное. От того, понимают ли они свою миссию, в немалой степени зависит их счастье, успешность их жизни.
Однако пусть они не забывают, что секрет супружеского счастья — не в мечтах и грезах, а в буднях. Он — в том, чтобы, возвращаясь домой, найти сокровенную радость очага, в ласковой дружбе с детьми, в повседневной общей работе, в благодушном отношении к трудностям, которые надо встречать со стойкостью спортсмена, да и в пользовании благами, которые дарует нам цивилизация, чтобы дом стал уютней, жизнь — проще, воспитание — действенней.
Тем, кто призван Богом к созданию дома и семьи, я постоянно говорю: любите друг друга, сохраняйте зачарованную влюбленность жениха и невесты. Жалкое же у вас представление о браке — идеале, таинстве, призвании, — если вам кажется, что любви конец, когда начались неизбежные хлопоты и сложности! Именно тогда и пускает корни настоящая привязанность. Бурным потокам домашних бед не сокрушить истинной любви, они только укрепляют таинство, благородно разделенное супругами. Как сказано в Писании, «большие воды» — физические и нравственные трудности — «не могут потушить любви» (Песн 8,7).
Мы знаем, что учение о браке как пути к святости не ново в Вашей проповеди. Уже в 1934 году, когда Вы написали «Духовные размышления», Вы настаивали на том, что в браке надо видеть призвание. Однако и в этой книге, и в «Пути» Вы пишете, кроме того, что супружество создано для рядовых воинов, а не для генерального штаба Христова. Не объясните ли Вы, как согласуются эти стороны вопроса?
Ни дух, ни жизнь Opus Dei никогда не препятствовали тому, чтобы их согласовывать. Кроме того, надо помнить, что особая ценность целибата, обусловленная духовными причинами, — не мое богословское мнение, а вероучение Церкви.
Когда лет тридцать назад я писал эти фразы, в повседневной практике католических священников стремилось побудить молодых людей к поискам совершенства путем признания сверхъестественной ценности одного безбрачия, оставляя в тени ценность христианского брака, другой дороги к святости.
Как правило, в учебных заведениях юношей и девушек воспитывали не так, чтобы они по достоинству ценили добродетели брака. Да и теперь нередко бывает, что духовные упражнения, предлагаемые ученикам в самом конце курса, скорее ориентированы на монашеское призвание, чем на вполне возможное призвание к супружеской жизни. Есть и люди (хотя их все меньше), которые не ценят семейной жизни и внушают ученикам, что Церковь ее просто терпит, словно созидание очага не позволяет всерьез стремиться к святости.
Мы в Opus Dei всегда учили иначе и, ничуть не затемняя ни причин, ни всей высоты апостольского безбрачия, указывали, что и брак — это Божий путь на земле.
Меня не пугает человеческая любовь моих родителей, которой Господь воспользовался, чтобы даровать мне жизнь. Я благословляю ее обеими руками. Супруги не только совершают таинство брака, они — его материя, подобно тому, как хлеб и вино — материя Евхаристии. Поэтому мне очень нравятся все песни о чистой любви мужчины и женщины; ведь они для меня — песни о человеческой любви, обращенные к Богу. Кроме того, я твержу, что люди, призванные к апостольскому безбрачию — не «холостяки», ничего не смыслящие в любви и не ценящие ее. Напротив, их жизни может объяснить и оправдать только реальность той Любви (мне хочется написать это слово с большой буквы), в которой — самая суть всякого христианского призвания.
Между тем, чтобы высоко ценить брачное призвание, и тем, чтобы понимать особую ценность безбрачия «ради Царства Небесного» (Мф 19,12), противоречия нет. Я убежден, что любой христианин прекрасно понимает, как и почему это вполне совместимо, если он знает, принимает, любит учение Церкви и знает, принимает, любит свое личное призвание. Другими словами, если он верит в Бога и живет этой верой.
Когда я писал, что супружество создано для рядовых воинов, я просто описывал то, что всегда бывало. Вы знаете, что епископов, которые, надо сказать, составляют коллегию, возглавляемую Папой и управляющую всей Церковью, выбирают из числа безбрачных. Так обстоит дело даже в восточных церквях, где священники могут жениться. Нетрудно понять и принять, что неженатый человек свободней и духом, и действием, а потому может полностью посвятить свою жизнь апостольскому делу, даже если он не священник. Это не значит, что женатые миряне не могут прекрасно выполнять самые ответственные апостольские миссии. Просто есть разные роли, разные призвания и разная ответственность.
Сравнение мое значило одно: в армии рядовые воины так же нужны, как генеральный штаб, а порой проявляют больше отваги и обретают большую славу. Словом, есть разные занятия, все они важны и достойны. Здесь нам важно только то, как соотносится каждое из них с личным призванием. Самое лучшее для каждого человека — просто следовать воле Божьей.
Поэтому христианин, который освящается в браке и осознает все величие своего призвания, непременно, почти невольно почитает и любит тех, кто призван к апостольскому безбрачию. Когда кто-нибудь из его детей, благодатью Божьей, выбирает этот путь, он искренне радуется и еще больше ценит свое, брачное призвание, которое дало возможность предложить Христу, Которого любят превыше всего и семейные, и безбрачные, плод любви человеческой.
Многие семейные пары не знают толком, сколько им иметь детей. Люди, в том числе — и священники, дают им разные советы. Что бы Вы посоветовали в таких случаях?
Те, кто так смущает чужую совесть, забыли, что жизнь священна, и заслужили горький упрек Господа слепцам, которые ведут слепых, или тем, кто сам не хочет войти в Царство Божие и других не пускает. Я не сужу об их мотивах и даже уверен, что многие дают такие советы из сострадания, стремясь разрешить сложную ситуацию, но, не скрою, этот разрушительный, во многих случаях, бесовский труд очень меня печалит. Такие советчики не учат добру, они искажают благое учение.