Предавали книги огненной экзекуции, как известно, и в новое время, причём не только в качестве кары, но потому, что видели в книгах бесполезное «лохматьё» и «крысиную снедь» (см..[211]
2. Растерзание зверями (objicĕre bestiis). На потеху охочей до человечины публике эта казнь в римских амфитеатрах (первоначально — на форуме) применялась обычно к рабам и военнопленным.
Временами казни в амфитеатрах производилась с палаческой изюминкой. Так, некий Семур, возглавлявший на Сицилии разбойничью шайку, которая частыми набегами опустошала окрестности Этны, во время казни был, по рассказу Страбона, помещён «на высокий помост, как бы на Этну; помост внезапно распался и обрушился, а он упал в клетку с дикими зверями под помостом, которая легко сломалась, так как была нарочно для этого приспособлена».[212]
Растерзание дикими зверями иногда служило заменой утопления в кожаном мешке (см. ниже).
Случалось, что осуждённых бросали на растерзание ещё до начала людоедских игрищ, прямо в клетки к хищникам, ср.: «Когда вздорожал скот, которым откармливали диких зверей для зрелищ, он[213] велел бросить им на растерзание преступников; и, обходя для этого тюрьмы, он не смотрел, кто в чём виноват, а прямо приказывал, стоя в дверях, забирать всех, “от лысого до лысого”».[214]
Жертвами такой расправы становились порой и римские граждане. Один из них, некий скупщик на торгах, по приказанию уже упоминавшегося казнокрада Бальба был брошен на растерзание хищникам только за то, что имел несчастье быть уродливым.[215]
К такой казни была близка описанная ниже расправа присуждением к схватке с дикими зверями (damnatio ad bestias).
3. Распятие на кресте (damnatio in crucem) применялось преимущество к рабам (supplicium servīle) и к пленным мятежникам, а прежде, в частности, — к соблазнителям весталок; во времена Империи — также к выходцам из низших общественных слоёв (humiliōres).
Распятие считалось самой позорной казнью. На приговорённых к нему нередко надевали шейную колодку (patibŭlum),[216] заковывали в цепи [217] и, прежде чем распять, бичевали и пытали.
Угодить на крест рабу было легче лёгкого: так, у Петрония сказано, что был «прибит на крест раб Митридат за непочтительное слово о Гении нашего Гая[218]»[219] (Гений в древнеримской мифологии — бог-хранитель человека, сопутствующий ему всю жизнь и пробуждающий всё лучшее, божественное в его душе).
У Ювенала в этой связи находим характерный диалог:
«Крестную казнь рабу!» — «Разве он заслужил наказанье? В чём преступленье? Свидетели кто? Кто доносит? Послушай: Если на смерть посылать человека, — нельзя торопиться». — «Что ты, глупец? Разве раб человек? Пусть он не преступник, — Так я хочу, так велю, вместо довода будь моя воля!»..[220]Поскольку, согласно евангельской легенде, распятию был подвергнут Иисус Христос, такая казнь обычно во всех подробностях описывается в справочной литературе по истории христианства. Приводим с небольшими сокращениями, показанными отточием, отрывок из одного такого справочника: «…осуждённый был обнажаем с оставлением только узкого перепоясания вокруг чресл, привязываем до груди к крестному древу и затем его мучительно били прутьями или бичами, сделанными из кожаных полос <…>. После бичевания преступника заставляли нести крест или часть оного к месту казни. Местом казни обычно служило какое-либо возвышенное место вне города и близ большой дороги. <…> В середине или близ середины верхней части креста находилась перекладина, на которую преступника поднимали верёвками; и вот, предварительно сняв с него одежды, его сначала привязывали к крестному древу и затем пригвождали к кресту его руки и ноги железными гвоздями».[221]
Попутно отметим, что Христос, который сам себя признавал иудеем (см., напр.: Иоанн 4:21–26; и подробнее[222]) и, между прочим, подвергся обрезанию, был распят вовсе не иудеями и не по их приговору, как силятся доказать оголтелые антисемиты. Евреи (при всей нечёткости этого понятия, см., напр.,[223] ,[224] [225]) не несут за смерть Христа ответственности, которую стремятся — и небезуспешно — взвалить на них погромщики в сутанах и рясах (см., напр.[226]), а вслед за ними — невежественное простонародье. Представление об иудеях как виновниках гибели Христа «зародилось в эпоху общей ненависти к иудеям и всеобщих преследований иудеев».[227] Иисусу Христу тем не менее «приговор вынес римлянин Пилат и никто иной, хотя бы для того, чтобы сохранить хорошие отношения с местными иерархами. Распятие было римской казнью, приговор был приведён в исполнение римскими солдатами».[228]
Крупнейшей по числу осуждённых была казнь распятием пленных рабов после подавления восстания Спартака:[229] в назидание непокорным на несколько месяцев вдоль Аппиевой дороги по приказу беспощадного Марка Лициния Красса было вкопано ни много ни мало шесть тысяч крестов с висевшими на них телами казнённых.[230] Не исключено, впрочем, что римляне побили этот рекорд — и не единожды — при штурме Иерусалима. Руководил осадой мятежного города уже упоминавшийся вдохновенный устроитель каннибальских игрищ император Тит. «Число распятых,[231] — пишет очевидец этих событий Иосиф Флавий, — до того возрастало, что не хватало места для крестов и недоставало крестов для тел»,[232] и печально добавляет: «Солдаты в своём ожесточении и ненависти пригвождали пленных для насмешки в самых различных направлениях и разнообразных позах».[233]
Распятые тела под палящим италийским солнцем, разваливаясь на гниющие куски и истекая гноем, нередко висели на крестах не один день на радость коршунам и прожорливому воронью. «Так ворóн на кресте ты не кормишь», — утешает своего раба, избегнувшего распятия, лирический герой одного из посланий Горация.[234] Ср. у Пушкина:
Вот выезжает он в долину; Какую ж видит он картину? Кругом пустыня, дичь и голь… А в стороне торчит глаголь, И на глаголе том два тела Висят. Закаркав, отлетела Ватага чёрная ворон, Лишь только к ним подъехал он….[235]Распятие рабов в Древнем Риме было едва ли не таким же обыденным явлением, как в повседневности наших дней — вульгарный мордобой. Об этом красноречиво свидетельствует устав одной из древнеримских погребальных контор, предлагающей среди прочих услуг распятие рабов частным образом за весьма умеренную плату.[236]
Так как первые случаи римской казни на кресте были засвидетельствованы около 217 г. до н. э., во время Пунических войн, высказывалось предположение, что этот способ расправы заимствован римлянами у карфагенян.[237] Однако распятие издавна применялось и другими соседями римлян, в частности, персами. Об этом рассказывал Фукидид: «Инар же, ливийский царь, зачинщик всего восстания, вследствие измены попал в руки персов и был распят на кресте».[238]
Да и сами греки охотно прибегали к такой казни, в частности, распиная львов для отпугивания стай этих хищников, в древности осаждавших греческие города.[239]
В свете этих сообщений вопрос о том, у кого римляне заимствовали казнь распятием, нуждается в дополнительном исследовании.
4. Умерщвление на фурке. Фýрка (furcă) — орудие пытки и казни, применявшееся для бичевания, распятия, и повешения осуждённых (ср. с упомянутым выше наименованием вилообразной нашейной колодки). Представляло собой устройство в виде вертикально поставленной вилки, к которой пригвождался осуждённый.[240]
Умерщвлению на фурке подвергались, в частности, перебежчики. Другие сведения о круге правонарушений, за которые казнили на этом снаряде, в обследованной литературе не обнаружены.
5. Утопление в кожаном мешке (poenă cullei). Этой казниподвергались лица, совершившие убийство своего отца (parricidium), другого предка, ближайших родственников или того, кто пользовался неприкосновенностью. К утоплению в кожаном мешке приговаривались также и те, кто лишь замышлял такое убийство или был только соучастником этого преступления.[241]
Названная казнь назначалась, по свидетельству Светония, только в том случае, если обвиняемый признавался в совершённом преступлении.[242]
Приговорённому надевали на голову волчью шкуру, на ноги — деревянные башмаки, нещадно секли его розгами, затем вместе с обезьяной, змеёй, петухом и собакой живьём зашивали в кожаный мешок и бросали в реку или в море.