П.: Восприму ли я их как внешние себе?
Ш.А.: Во всяком случае, как отличные от спокойной зоны, которая будет как бы внешней оболочкой, внешним слоем вашего сознания.
П.: В настоящее время я отождествляю себя скорее всего именно с этой внешней оболочкой, откуда наблюдаю за пребывающим в покое внутренним слоем. Но я стараюсь как можно полнее открыться Силе. Что препятствует этому ментал или физическое тело?
Ш.А.: Ментал. Но иногда первых результатов приходится ждать довольно долго. Здесь нужна настойчивость.
П.: В попытках добиться отделения я вызываю движение в нервном флюиде. Поэтому у меня часто бывают невралгии.
Ш.А.: Не нужно делать усилий. Отделение лучше удается под действием спокойной воли. Усилия же часто приводят к головным болям и другим мелким недомоганиям. Ум не всегда спокоен, но у вас появится область постоянного покоя, неуязвимая для различных движений.
Понедельник, 10 мая 1926
П.: Изменений почти не произошло. Постепенно ум становится внешним по отношению ко мне, и я могу бесстрастно наблюдать за его действиями. Он изо всех сил стремится к тому, чтобы вернуть себе прежний способ чувствовать и действовать. Но даже его скачки теперь меня не беспокоят, как это было раньше.
Ш.А.: Обретение такого покоя, основанного на восприятии неизменного Пуруши, служит началом постижения.
П.: Несколько дней назад со мной произошло следующее. Я проснулся примерно в половине первого ночи и при возвращении в физическое сознание увидел сон, навеянный воспоминанием. Я вел автомобиль по широкой дороге. В автомобиле находилось несколько человек, среди которых были Мать и X... Когда на дороге попадались ловушки, а их было много, Мать руководила мной. Во всех направлениях проносились машины; какие-то люди из засад стреляли по нам. Мать говорила мне: "Осторожно, вон там еще один, осторожно, там другой". У меня был револьвер... Мне кажется, что это означает прохождение через область враждебных сил. В какой-то момент X... сказал, глядя на меня: "Он тонет, тонет". Я тут же понял, что эти силы увлекают меня. Я немедленно призвал на помощь божественную Силу, которая спустилась через Сахасрару вплоть до двух низших Чакр. С ее помощью я отогнал злые силы и выплыл на поверхность. После этого я проснулся. Но некоторое время я сознавал, что эти силы стремятся пробраться ко мне сквозь стену, и я отгонял их тем же способом. Два низших центра сильно вибрировали.
Ш.А.: Машины, лошади и другие символы движения обозначают прогресс в оккультном развитии. Это символы витального плана.
П.: Не означает ли факт моего пробуждения, что я не сумел выдержать испытания?
Ш.А.: Вовсе нет. Если бы вы тотчас не проснулись, вы, возможно, ничего не помнили бы об этом сне.
П.: Да, скорее всего. (Затем я перешел к другой теме.) Меня очень заинтересовали вечерние беседы о науке и оккультизме. Я сам долго вынашивал идеал сближения оккультизма с наукой. Однако мне пришлось оставить его во имя Господа Йоги. Но придет быть может время, когда я снова смогу заняться этим вопросом.
Ш.А.: Да, практикуя Йогу, необходимо отрешиться от всех идеалов так же, как и от всех желаний. И однажды наступает момент, когда все, что в человеке истинного, все, что более глубоко, чем ментал, и должно быть использовано Божественным, пробуждается. Это случается, когда Сила нисходит на физический план. Все ментальное и витальное отбрасывается, остаются лишь истинные формы активности.
Понедельник, 17 мая 1926
П.: В эту неделю все шло несколько лучше, чем обычно. Мне удалось достичь большего подчинения ума и витала. Медитация идет легче. Однако я не заметил ничего нового, ничего особенного. По временам, когда ум совершенно спокоен, у меня создается ощущение прозрачности, чего-то вроде... желе.
Ш.А.: Желе?
П.: Это слово лучше всего выражает то, что я ощущаю.
Ш.А.: Ум пребывает в неподвижности сам по себе или благодаря тому, что вы оказываете на него давление?
П.: Пока нет. Некое внутреннее автоматическое действие переводит меня в положение свидетеля.
Ш.А.: Этот покой необходим для того, чтобы после призыва к высшей Силе не быть обеспокоенным непрошеными мыслями.
Понедельник, 24 мая 1926
П.: Механический уровень ума все еще доставляет мне хлопоты. Ум цепляется за все, что только может: за мелочи будничной жизни, за книги, покупки и т.д., сплетая их так и сяк, возводит на них свои построения. Однако в том, как я наблюдаю за его деятельностью, достигнут некоторый прогресс: она кажется мне более внешней.
Ш.А.: Вы не сможете полностью освободиться от этой механической ментальной активности, пока не завершите преобразование физики (тела). Только после этого вы сможете прекращать ее волевым усилием, например, во время медитации. До тех пор вы только будете ощущать ее внешней себе и в какой-то степени сможете влиять на ее развитие; но не освободитесь от нее полностью.
П.: Мне кажется, я слишком интересуюсь этими вещами, что и позволяет уму цепляться за них. Наиболее высокие уровни моего ума молчат: я, например, больше не интересуюсь духовными книгами, такими, скажем, как Бхагавад Гита. Активным остался только механический уровень.
Ш.А.: Дело в том, что с этим уровнем совладать труднее всего. Кроме того, физическое сознание всегда интересуется подобными вещами. Вы можете и не думать о них, но они ведь вас окружают. Саньясины отсекают все это полностью, вам же этого делать не следует. Впрочем, это скорее негативная деятельность, так что не стоит уделять ей слишком много внимания. Гораздо важнее положительный опыт, - то есть либо глубокая тишина, либо нисходящий свыше свет. Они-то и устраняют естественным образом остатки механической активности ментала. К этому и нужно стремиться.
П.: Имеется ли около сердца какой-нибудь центр?
Ш.А.: Нет. Все центры расположены на прямой линии. То, что называют "сердечным центром", находится в области солнечного сплетения. Манипура находится в области пупка. Все центры связаны с позвоночником.
П.: Но Штейнер говорит не только о центре солнечного сплетения, но и о сердечном центре.
Ш.А.: Это ошибка.
П.: Я стал ощущать в теле какой-то жар. Последнее время я сильно утомляюсь. Потом я стал медитировать лежа. Может быть, это неправильно?
Ш.А.: Вы можете медитировать в какой угодно позе. Я часто медитирую на ходу.
П.: Вы говорили о выходе "в витальном теле" и "в ментальном теле". Что означает последнее выражение?
Ш.А.: Когда витальное тело покидает физическое, то оставляет его в состоянии транса. Если же речь идет о ментальном выходе, картина меняется. Ум покидает тело во время медитации, например, и отправляется путешествовать по разным местам и разным планам, где может не только пассивно наблюдать, но и активно действовать. При этом тело покидает не весь ум, а только центральная его часть, благодаря чему отсутствуют опасности, сопровождающие состояние транса. Когда вас разбудят, ум тотчас благополучно вернется в тело. Когда же от тела отделяется витал, дело обстоит несколько иначе. Между физикой и виталом остается некая связь. Витал - это жизнь, и если ниточка связи прерывается, наступает смерть. Поэтому внезапное пробуждение становится опасным. Короче говоря, прежде чем делать попытки выхода в витальном теле, нужно приобрести некоторый опыт выходов в ментале и ментально познать различные планы.
П.: Значит, в этой Йоге выход в ментальном теле предшествует выходу в витальном?
Ш.А.: Да, но оба они подчинены духовному опыту, который гораздо важнее их.
П.: Я понимаю это так, что духовный опыт - основополагающий, а остальное необходимо постольку, поскольку совершенство должно низойти на все планы.
Понедельник, 31 мая 1926
П.: Медитация стала глубже, а отделение от внешнего мира полнее. Иногда мне удается наблюдать за собой в процессе мышления. Мысль еще не кажется мне внешней, но уже выступает объектом по отношению ко мне. Я также сознаю, что мысль - это поверхностная форма активности, которая не затрагивает глубинных слоев моего существа. На определенной стадии углубления медитации у меня начинают болеть ноги.
Ш.А.: Какого рода ощущения вы испытываете?
П.: Что-то давит и тянет одновременно. Может быть, это хочет освободиться витальное тело?
Ш.А.: Возможно. Не исключено, что это свидетельствует об изменениях, которые обычно происходят, когда божественная Сила постепенно преобразовывает физическую субстанцию. Эта субстанция нечиста и неспособна воспринять импульс, не будучи предварительно преобразованной.