— Хорошо, пойдём от простого, — прервал он мои воспоминания. — Хотя и с человеком, поверь, не всё так просто. Ведь если ты действительно захочешь его понять, ты однозначно будешь относиться к нему, по крайней мере, уважительно. Не перебивать его, не перекрикивать, не требовать чего-то. А посмотри на эту проблему ещё и с другой стороны — он должен захотеть с тобой общаться, раскрыться тебе. И это впрямую зависит от твоего поведения и твоего к нему отношения. Так ведь?
— Безусловно, да.
— Но вернёмся к Жизни. Скажи мне, как ты узнаёшь о том, что хочешь есть?
— Ну… Чувство голода, аппетит появляется. — У меня возникло ощущение, что я начинаю догадываться, куда клонит Генадий. — Чувствую нехватку внутренней энергии.
— То есть, ты «услышал» свой организм?
— Ну да… И в машине, если я не заметил сигнала о том, что кончается бензин, я могу где-нибудь застрять. Во! Точно! Значит, в следующий раз буду внимательнее!
— Естественно. И улицу лучше переходить на зелёный свет светофора, а то могут быть неприятности. Но со светофором и с сигнализацией в машине всё просто. Эти сигналы прямо перед носом. На различных курсах тебя даже учат…, да прямо с детского садика…, правилам дорожного движения и тому подобное. Ну, тут всё, по-моему, ясно. А наверняка у тебя бывали ситуации, когда ты, грубо говоря, «пролетал»?
— И не раз, — чуть смущённо улыбнувшись, я ответил Генадию. — Порой как рыба об лёд бьёшься, а толку — ноль.
— К примеру, пришёл с чем-то к чиновнику, а тот…
— Ну да.
— Многое, конечно, в этой ситуации зависит и от того, насколько ты к ней сам подготовился. Ведь, если ты недостаточно владеешь темой, то — пара вопросов в сторону, и ты становишься очень неубедительным. Поэтому просто на одном энтузиазме, ворвавшись в кабинет, многого не выжмешь. Предмет, тему, вопрос, с которым ты пришёл, желательно знать основательно. В принципе, это даже проявление неуважения к этому же чиновнику — просто отнимать у него время. Ты должен чётко знать, что ты хочешь, и уметь это выразить по возможности кратко. Но, вернёмся к «пролётам». Наверняка ты играл с маленьким ребёнком в кубики?
— Да, — ответил я Генадию, а сам поймал себя на мысли, что уже не совсем и чувствую, куда он всё-таки клонит.
— Ты наблюдаешь, как малыш, сопя, высунув язык от усердия, старательно что-то выстраивает из этих кубиков. А потом, улучив момент, когда он отвернётся и потянется за очередным «кирпичиком», возьмёшь и, шутки ради, снимешь или переставишь какой-нибудь кубик. Бывало?
— Конечно. Мне даже было интересно понаблюдать за его реакцией. Заметит ли изменения? Что предпримет?
— И какие реакции ты у него наблюдал?
— Хм… сейчас… ну, первое — это удивление. Как так, всё сделал, а оно вдруг не такое, как хотел. Потом…, наверное, пока он просто не замечал моего вмешательства — упорство в том, чтобы сделать всё по-своему. А разок-другой, видать, когда я его сильно утомил, он просто расплакался. После этого я уже был осторожней, зная его реакцию.
— Подожди, подожди, Миша. Ты сейчас сам будь внимательнее. Неужели так сразу и расплакался? Малыш, что, твоего присутствия не учитывал или не замечал тебя?
— Нет, ну конечно, он меня видел, и даже смотрел на меня, не понимая, зачем я это сделал, зачем кубик убрал…
— Ну и…
— Поправьте меня, Генадий, если я не туда поверну… Он на меня смотрел, чтобы понять мою реакцию на свои действия? Как я…, что я хочу ему… нет, что я от него хочу? Так?
— Именно! Он по выражению твоего лица — а на нём вырисовываются все твои эмоции — силился понять, одобряешь или нет, ты его действия. Так ведь? Как ему поступать в дальнейшем? Упрямиться или уступить? А может, ты ожидаешь от него другого способа решения?
— Вот теперь, пожалуй, я «въехал». Может, я опять самонадеянно тороплюсь, но, Генадий, послушайте, если мне что-то не удаётся, то… хм, тут, наверное, есть несколько вариантов. Так?
— Давай, давай. Я тебя внимательно слушаю, — подбадривающе кивнул мне Генадий.
— Так… Первое — жизнь проверяет мою устремлённость. Сверну ли я, опущу ли руки, расхнычусь ли. Так?
— Хорошо, продолжай.
— Далее… она мне пытается показать…, нет, даёт понять, что можно попробовать этот желаемый результат достичь каким-то другим способом.
— Очень хорошо. Ещё что-нибудь есть?
— Ну и, наверное, что-то типа такого: стоп, это не для тебя, можешь не соваться, или не вовремя, или, тебе ещё рано. Так? Вроде больше ничего на ум не приходит.
— Не забывай ещё одного — мы ведь про чиновника разговор затеяли, — Генадий, взглянув на меня и убедившись в том, что он не ошибся, продолжил. — Так вот, этот чиновник хорошо воспитывает тебя. А ты, в свою очередь, хорошо воспитываешь его самого. Встречаясь, общаясь, доказывая, споря и тому подобное. Но повторюсь, если ты сразу подойдёшь к нему с неуважением, то диалога не будет. Именно этого, для начала, он от тебя и потребует. Без этого диалога вообще не будет. И это нормально. Ты бы на его месте точно так же поступил. Вообще-то, такое отношение должно быть выработано ко всем без исключения, а не только к лицам высокопоставленным. Здесь я имею в виду корректное, уважительное отношение к человеку, а не какие-то крайности: заискивание, наглость или что-либо подобное. Вот хотя бы начальный момент воспитания. Дальше — больше. Чтобы наладить с ним взаимоотношения, ты будешь стараться его почувствовать, понять. И этот процесс налаживания общения будет идти столько, сколько необходимо. И может, даже не с первого раза. Пока вы не найдёте общего языка и не станете доверять друг другу, хотя бы на начальном уровне. Я сейчас не говорю о технической стороне дела. Только о твоей готовности к началу общения. Тут пока всё ясно?