– А с собакой?
– Охотился. Мы в охотхозяйстве банка около десяти собак завели. Идешь по полю с собакой, она находит птицу, подбегает – и делает стойку, встает в начале птичьего следа. Ты подходишь, делаешь знак, что готов, собака делает шаг, птица взлетает – и ты бьешь ее.
– А кого ты считаешь лучшими охотниками страны?
– Из тех, кого знаю, – это, конечно, Паша Гусев, к которому я отношусь с большой симпатией. Отчасти и он виноват в том, что я пристрастился к охоте. Мы с ним в 95-м году ездили в Ростов, и там он убил 40 уток, а я 12. Именно после этого я стал заниматься стрельбой… Еще – Леня Огородников и Олег Андреев. К лучшим я причисляю такого выдающегося стрелка, как Лисин, – полон энтузиазма и много охотится. Еще б я назвал таких людей: Сергей Ястржембский, Фархад Ахмедов, Костя Гусаков, Олег Киселев. Говорят, что еще Сергей Караганов хорош – но я с ним не охотился, поэтому ничего про него сказать не могу.
– Расскажи теперь про свои трофеи, как это водится у вашего брата.
– Трофеи? Я их не собираю. У меня и так картины висят всюду, и мне еще трофеи вешать? Места нет. Это первое. И второе. Мне это неблизко и непонятно. Не держу трофеев. Я был в гостях у Огородникова и Андреева, так они устроили огромное кладбище в своем охотничьем доме. Там у них огромный ангар, завешанный тысячами голов убитых зверей, и они, мертвые, смотрят на тебя со всех сторон! В этом видится даже какая-то маниакальность. Просто неприятно смотреть. Как будто люди поставили себе цель перестрелять все живое на Земле, а теперь представляют отчет о проделанной работе. То же самое я испытывал у Лисовского на даче. Голову дохлого зверя повесить на стенку – мне это кажется странным. У меня, правда, висит голова кабана, которого я убил – первого в жизни, и еще одна висит – этот второй просто угрожал моей жизни; поэтому я их повесил на стену. Но в принципе мне это непонятно.
– В продолжение темы чучел как трофеев можно сказать, что Сталин убил Ленина и выставил трофей на всеобщее обозрение.
– Абсолютно похоже! Но почему ты думаешь, что убил? А презумпция невиновности?
– Думаю, Сталина она меньше всего волновала, эта презумпция.
– Ты прав. Когда кругом развешаны трофеи, это ощущение мавзолея полное… А собачка помрет – тоже чучело сделать? В этом какое-то глубокое язычество, Средневековье. И потом, вот еще почему я не интересуюсь трофеями: я на большого зверя охотиться не хочу. Меня не тянет убить льва или зебру.
– Жалко?
– Жалко. Но не только это. Трофеи – это Африка. А я кайфа от африканской природы не получаю. Чужой мир, который меня не влечет. Я, конечно, был в Африке, но мне там понравилось другое: фотосафари. Ездишь на машине, смотришь на львов с очень близкого расстояния… Они ищут зверя, у тебя на глазах его ловят. Помню, видел, как в пятнадцати метрах от нас львицы рвали еще живого кабана, – это сильно! Он орал страшно, когда ему отрывали задние ноги. Лазить по Африке и убивать больших зверей – это не я, это не мое. Мне нравится русская природа… И стрелять больше люблю по птицам, чем по большому зверю.
– А что у тебя с оружием?
– Ты знаешь, как я не фанатирую на трофеях, так я и на оружии не фанатирую. Достаточно много у меня разного оружия, стволов этак пятнадцать, на все случаи жизни, – но ничего выдающегося нет у меня. Не покупаю инкрустированного оружия дорогого. Никаких там гравировок. Мне нужно, чтоб оно было удобное и хорошо стреляло. И все. Конечно, иногда оружие бывает очень дорогим… Holland-Holland, к примеру. У меня их несколько, причем последний карабин мне подарил на пятидесятилетие все тот же Лисин. Cosmi есть, итальянское многозарядное дробовое ружье. Потом есть карабин Manlicher, который я купил у небезызвестного Лисовского. Есть еще Blaser, есть Browning – карабин-автомат, двустволка Merkel, подаренная опять же Лисиным.
Кстати, про оружие. Я был в Индии в гостях у одного махараджи. У них в стране запрещена охота – вся, любая, вообще. Но поскольку махараджа большой человек, он устроил для меня охоту на куропатку. Мне дали Holland-Holland XIX века с огромными рубинами и здоровенными бриллиантами. И из этого ружья, что удивительно, я сразу убил несколько куропаток удачно. И так приобрел авторитет. Как ни странно, это ружье хорошо стреляло.