— Слушай, я давно так не ржал…
— Ну вот, а ты говоришь, что у нас скучные газеты. Нужно уметь читать между строк. А радио слушать между слов…
— А телевизор смотреть между кадров?
— У нас в общаге жил один студент, родом из Коми. Так он все свободное время смотрел телевизор. Наверное, это было для него чудо. Когда ни заглянешь в «красный уголок», он всегда там, в полумраке, освещаемый отблесками экрана. Идет программа «Время», рассказывают о материалах очередного пленума ЦК КПСС, о росте урожайности свеклы, увеличении поголовья скота на Смоленщине — он все это смотрит. Все его считали идиотом.
— И зря. В Древней Греции таких людей уважали. А идиотами называли тех, кто не интересовался политической жизнью страны.
— Да у нас полстраны таких! В древнегреческом смысле.
— А полстраны природных. Которые верят газетам.
— А ты в числе каких?
— Надеюсь, древнегреческих.
— Идиот, он и в Греции идиот.
— А насчет прошлого разговора, ты зря обиделся…
— Но все же пределы должны быть! Шуточкам твоим поганым…
— Ну, ладно, не горячись. Неправ был. Действительно, занесло. Не ожидал, что для тебя это так серьезно. Я же, фактически, говорил о себе. Сам через эти манцы прошел. Пойми: все люди одинаковы, у всех одни и те же комплексы. Ты же сам знаешь, что не споешь, как Магомаев, не обыграешь Фишера, не поднимешь штангу, как Юрий Власов. Тебя же это не достает? Ну вот! Так же и все остальное. Отбрось эти детские заморочки.
— Детские? Легко сказать!
— В том-то и дело, что легко! Сними камень с души. Твоя судьба — в твоих руках. Ты свободен, как птица! Лети, живи, дыши полной грудью! Ничего не бойся!
— А я и не боюсь. Чего тут бояться?
— Правильно! Давай, включай чувство юмора. Вот прямо сейчас, перед лицом товарищей торжественно клянись, что ты не гений.
— Простите, братцы. Я не гений.
— Молодец! Поздравляю! Теперь ты с нами. Живи и радуйся, плодись и размножайся.
— Спасибо. Просто груз с плеч, камень с души…
— Ну что, полегчало?
— Хорошо-то как, господи! Словно крылья выросли. Да я теперь горы сверну! Мне любое дело по плечу! Хоть на рояле сыграть, хоть фронтом командовать. Неси скрипку, сейчас сбацаю! Тебе Моцарта или «Мурку»?
— Ну, не надо так горячиться. Давай пожалеем скрипку. И Моцарта тоже. Лучше начать с малого: навести порядок в голове, в работе, в личной жизни. И понедельники в этом смысле очень даже помогают. Отрезвляют, возвращают на грешную землю, заставляют задуматься над своим поведением. А потом уже можно и фронтом командовать. Кстати, как там твои дела с трубой, в грязной канаве?
— Да ничего особенного: раскопали, нашли место протечки, заделали. А в конце дня раздавили с ребятами пузырек. Для профилактики организма.
— В бытовке, в антисанитарных условиях…
— С нашим большим вам удовольствием! Дело привычное. А ты не замечал, что самый большой кайф приходит после самой трудной работы? Простейшие радости: выпить, закусить, расслабиться…
— Чем ниже человека опускают, тем меньше ему нужно для счастья. Нет, это не жизнь. К такому счастью привыкать нельзя.
— А тебя не учили, что каждый труд почетен? Что труд облагораживает человека?
— Облагораживает? Я бы того, кто это сказал, самого загнал в эту грязную канаву! Чтобы он там облагораживался всю жизнь. Еще Горький писал, что все «свинцовые мерзости русской жизни» происходят от тяжкого, безрадостного труда. От этого люди напиваются до беспамятства, калечат и убивают друг друга. И сами вешаются. Потому что такой жизни не жалко — ни своей, ни чужой…
— Нет, погоди! У Горького есть и другие рассказы. Про то, как он ходил с артелью по Руси. И там он описывает совсем другой труд. Который не в тягость, а в радость. Когда ладится дело, когда играет здоровая сила, когда хочется горы свернуть…
— Удаль молодецкая? Раззудись плечо, размахнись рука? Бывает. Молодой жеребец тоже резвится, пока не укатают крутые горки.
— А зачем жилы рвать? Опытный каменщик работает без спешки, в своем ритме, но успевает сделать очень много. Это такой же навык, как ходьба пешком…
— Но каждый день одно и то же! Отупляющий труд, из года в год, всю жизнь. И как они эти пирамиды строили? А Великую китайскую стену? Не представляю. Разве что под угрозой смерти.
— А человек самое выносливое существо в природе. Адаптируется к любым условиям, ухитряется оживить самое унылое занятие. Помнишь Башмачкина, Акакия? У Гоголя, в «Шинели». Он каждый день, всю свою жизнь, переписывал казенные документы. Бумагу за бумагой, слово за словом, букву за буквой…