— Верблюдница. Представляешь, Петька, атаку на верблюдях, с шашками наголо?
— На верблюдах, Василий Иваныч…
— Да какая разница! Нам бы тогда эскадрон этих верблюдей…
— Да мы бы их заплевали! Тюрбанами бы закидали.
— А еще у них есть «Кама с утра». А также с вечера. Не хочешь получить пару практических уроков? Будет чем удивить подруг.
— Чтобы освоить всю программу никаких рупий не хватит. А здоровья тем более. Но я подозреваю, что ты и сам этой техникой неплохо владеешь. Мог бы и в Индии преподавать.
— Ладно, ни звука о любви. К тому же от этой «Кама сутры» у индийцев уже зашкаливает население, особенно в бедных кастах. Да и экзотика там своеобразная. Живут на улицах, полуголые детишки возятся в пыли у жалких хижин. А их священный Ганг превратился в сточную канаву. И вообще, жизнь там скученная и скучная…
— Зря ты обижаешь индусов. Знаешь, какие у них там программисты крутые?
— Похоже, одно не мешает другому.
— Так, может, тогда смотаемся в Китай? Прогуляемся по великой стене, хлопнем по рюмке рисовой водки, настоянной на змеях, закусим жареной саранчой…
— Чтобы попасть в лапы хунвейбинов? Которые заставят нас цитировать мудрые мысли председателя Мао, причем на языке автора. А за акцент отправят на перевоспитание в деревню. Ты думаешь, их рисовые чеки веселее наших картофельных полей?
— Нет, на китайскую «картошку» не хочу, мне и нашей хватает.
— То-то же. Давай лучше рванем в Австралию, на уникальный континент. Сойдем с трапа где-нибудь в Сиднее, увидим, как пугливые кенгуру скачут под могучими эвкалиптами, на которых сидят задумчивые коалы…
— И при этом все они сумчатые.
— Само собой!
— А я бы предпочел Брисбен. Оттуда недалеко до Большого барьерного рифа. С детства мечтаю там побывать. Коралловые острова — вот где экзотика! Изумрудная даль океана сливается с глубокой синевой неба, кокосовые пальмы, обдуваемые легким бризом, лениво шевелят гигантскими листьями. Мир, покой, благодать. И только нежный плеск волны, набегающей на белоснежный песок лагуны, нарушает тишину заброшенных островов…
— Цветисто говоришь, однако.
— Так праздника душа просит! А ты бы сам не хотел заняться дайвингом где-нибудь на атолле Факаофо?
— А почему бы и нет? Но я бы предпочел нырнуть с палубы роскошной белоснежной яхты, плавно покачивающейся у самой кромки рифов. На борту которой дремлет стройная блондинка в алом бикини, с бокалом коктейля, позвякивающего ледышками…
— Ладно, пусть пока подремлет. А мы погрузимся в голубую прохладу великого океана, в таинственный подводный мир, полный загадок. Помнишь «Человека-амфибию»?
— Что ты! Это незабываемо.
— И будем неспешно плыть вдоль сказочных букетов коралловых рифов, любуясь тропическими рыбами немыслимых расцветок. А непуганые мальки будут доверчиво подплывать к нам, с любопытством заглядывая в стекло маски…
— И вдруг из-под коралла вылезает страшная морда мурены!
— И я тут же пронзаю ее стрелой из подводного ружья!
— Интересно, а она съедобная?
— Вскрытие покажет.
— А это, кстати, вполне реальная перспектива. В таких райских местах вообще много всякой ядовитой твари — и осьминоги, и медузы, и морские ежи. А если налетят акулы? Тут сам себя почувствуешь съедобным. Да и скучновато там, на пустынных островах. Я бы предпочел пляжи повеселее. Например, Копакабану.
— О, Рио-де-Жанейро! Мечта поэта. Белоснежный город, утопающий в тропической зелени, шумный, бурлящий, легкомысленный. В его горячий воздух вплетаются струи океанского бриза. Звуки самбы, запах кофе, немыслимые гастрономические ароматы, ослепительные улыбки на смуглых лицах, знойные мулатки…
— «И все поголовно в белых штанах»!
— Нет, мулатки без штанов.
— Это удобно.
— А безумный фейерверк карнавала? Полуголые красотки в перьях и стразах, танцующие самбу, румбу и пасадобль. Бесстыдная атмосфера ничем не прикрытой страсти…
— А бразильский футбол? Это же феерия, сказка!
— На «Маракану»!