Таким образом, прорыв через всё это, выявление истины в этом вопросе означает гораздо более значительную революцию, чем любая коммунистическая, социалистическая или капиталистическая революция. Это означает начало свободы от авторитета и подлинное открытие, что нет такой вещи, как внутреннее постоянство, безопасность. Следовательно, это означает открытие, что ум всегда и во всех случаях должен пребывать в состоянии неуверенности, неопределённости. А мы боимся неопределённости, не правда ли? Мы считаем, что мозг, пребывающий в состоянии неопределённости, должен выйти из строя, впасть в болезненное состояние. К сожалению, имеется великое множество умственных расстройств из-за того, что люди не могут найти безопасности. Их сорвало с якоря, они лишились своих убеждений, идеалов, фантазий, мифов и это сделало их умственно больными. Ум, искренне сомневающийся, по-настоящему неуверенный, не имеет страха. Только ум, который боится, ум, который следует чему-то и за чем-то, нуждается в авторитете. Можно ли увидеть всё это и отбросить авторитет и страх полностью, совершенно?
А что мы подразумеваем под видением? Является ли видение просто результатом интеллектуального объяснения? Помогут ли вам объяснения, рассуждения, здравая логика увидеть тот факт, что всякий авторитет, послушание, принятие, соответствие, подчинение уродуют ум? С моей точки зрения это очень важный вопрос. Видение не имеет ничего общего со словами, объяснениями. По-моему, вы можете что-то увидеть непосредственно, без всяких словесных убеждений, аргументов или интеллектуальных рассуждений. Если вы устраните убеждение, влияние — потому что всё это очень несерьёзно, по-детски — тогда что помешает вам увидеть и тем самым сразу же стать свободным? Для меня видение есть мгновенное, непосредственное действие, оно не от времени. А потому и свобода от авторитета не принадлежит времени; это не вопрос, который решался бы заявлением: "Я непременно буду свободен". Но до тех пор, пока вы получаете удовольствие от авторитета, пока вы находите, что следовать чему-то привлекательно, вы не позволяете немедленному разрешению проблемы стать настоятельно необходимым, жизненно важным.
Факт в том, что большинству из нас нравится власть — власть жены над мужем или мужа над женой, власть способности, ощущение, что вы умнее, власть, которую даёт дисциплина и контроль над телом. Любая форма власти есть авторитет, будь это власть диктатора, политическая власть, религиозная власть или господство одного человека над другим. Власть — это абсолютное зло, почему же мы не можем увидеть этого просто и прямо? Я называю видением полное понимание, в котором нет никаких колебаний, лишь полнейший отклик. Что мешает этому полному отклику?
Здесь возникает вопрос об авторитете опыта, знания, не так ли? В конце концов, чтобы попасть на луну, построить ракету, необходимо научное знание; накопление знания мы называем опытом. Внешне нам необходимы знания. Вы должны знать, где вы живёте, вы должны уметь строить, собирать вещи, разбирать их на части. Такое внешнее знание является поверхностным, механическим, просто накопительным процессом всё большего и большего узнавания. Но получается так, что это знание и опыт становятся нашим внутренним авторитетом. Мы можем отвергнуть внешний авторитет как несерьёзный, внешний авторитет — такой, как принадлежность к определённой нации, к группе, к семье, привязанность к определённому обществу с его особыми манерами, кодексами и всей этой ерундой; но отбросить опыт, который человек накопил, авторитет накопленного им знания чрезвычайно трудно.
Я не знаю, углублялись ли вы вообще в эту проблему, но если вы это сделаете, то увидите, что ум обременённый, отягощённый знанием и опытом, — это не свежий ум, не молодой ум; это ум старый, увядающий, он не может свободно, полностью, всеобъемлюще встретиться с чем-то живым. В сегодняшнем мире, в наши дни, новый ум, свежий ум, молодой ум настоятельно необходим и внешне и внутренне, чтобы справиться со всеми нашими проблемами — не с какой-то специфической проблемой науки, политики, медицины и тому подобного, а со всей человеческой проблемой. Старый ум изношен, изуродован; ум молодой видит быстро, без искажений, без иллюзий. Это острый, решительный ум, не заключённый в пределы накопленного знания, не скованный опытом, переживаниями прошлого.
В конце концов, что такое эти переживания, придающие нам ощущения благородства, мудрости и превосходства? Переживание, безусловно, есть отклик нашей накопленной подосновы на вызов. Отклик обусловлен этой накопленной подосновой, так что каждое переживание укрепляет эту подоснову. Если вы ходите в церковь, принадлежите к определённой секте или религии, то вы имеете переживания, грёзы, видения, соответствующие этой подоснове, и это только укрепляет её, не так ли? И эта обусловленность, эта религиозная пропаганда, будь она двухтысячелетнего возраста или совсем недавняя, формирует ваш ум и она влияет на отклик вашего мозга. Вы не можете отрицать эти влияния; они есть. Коммунистические и социалистические, католические, протестантские, индуистские — десятки и сотни влияний постоянно, сознательно или бессознательно, проникают в ваш ум, формируя его, контролируя его. Итак, переживание не освобождает ум, не делает его молодым, свежим и невинным. Необходимо полное разрушение всей подосновы.
Понимание этого — не вопрос времени. Если вы собираетесь понять каждое влияние в отдельности, вы умрёте задолго до того, как поймёте их все. Но если вы сможете понять одно влияние всесторонне, полностью, вы уничтожите все формы влияния. Но чтобы понять это одно влияние, вам нужно исследовать его насквозь, полностью. Просто сказать, что оно плохое или хорошее, благородное или низменное — бессмысленное дело. Но чтобы исследовать его полностью, нужно не бояться. Углубляться в весь этот вопрос авторитета очень опасно, не так ли? Быть свободным от авторитета, значит призывать опасность, но никто не хочет жить в неопределённости, в неуверенности. Но уверенный ум — это мёртвый ум; лишь неуверенный ум является молодым, свежим.
Итак, понимание авторитета и внешнего и внутреннего, не вопрос времени. Полагаться на время — одна из величайших ошибок, величайших помех. Время — это отсрочка, откладывание. Это означает, что мы получаем удовольствие от чувства безопасности, от подражания чему-то, от следования за кем-то или чем-то, что на самом деле мы говорим только: "Пожалуйста, не беспокойте меня — я ещё не готов к беспокойству". Я не понимаю, почему не надо вас беспокоить. Что в этом плохого? На самом деле, когда вы желаете, чтобы вас не беспокоили, вы призываете беспокойство. Но человек, который хочет исследовать, не зависимо от того причиняет это беспокойство, или нет, свободен от страха перед беспокойством. Я знаю, что некоторые из вас при этом улыбаются, но это слишком серьёзное дело, чтобы улыбаться. Это факт, что никто из нас не хочет беспокойства. Мы поддались силе привычки и попали в узкую колею, интеллектуальную, эмоциональную или идеологическую, и мы не хотим, чтобы нас беспокоили. Всё, что мы хотим в своих отношениях, и во всём прочем, это жить комфортабельной, спокойной респектабельной буржуазной жизнью. И желание быть не-респектабельным, не-буржуазным — это то же самое.
Так вот, если вы слушаете, применяя к себе, вы увидите, что свобода от авторитета, вовсе не устрашающая вещь. Это всё равно, что сбросить тяжёлую ношу. Ум сразу претерпевает невероятную революцию. Для человека, который не ищет безопасности ни в какой форме, никакого беспокойства не существует; идёт непрерывное движение понимания. Если этого не происходит, это означает, что вы не слушаете, не видите; вы лишь занимаетесь тем, что принимаете или отвергаете некий набор объяснений. Поэтому для вас было бы очень интересно выяснить для себя, каков ваш истинный отклик.