Я пал ему взаимно, со страхом и трепетом прося благословения. Тогда старец встал и, взяв меня за обе руки, с тихой радостью поцеловал, благословил и сказал: «Что ты пришел ко мне, убогому, возлюбленнейший мой отец Иоанн?» Я от страха и удивления ничего не мог ему сказать, кроме того, что пришел просить его святых молитв и благословения, и снова пал ему в ноги, лобызая его стопы и руки.
Старец поднял меня и, подведя к самому древу, с восторгом сказал: «Вот, батюшка, апостол Павел говорит: «Вся могу о укрепляющем мя Иисусе»; мы с тобою не Павел, а Бог нас слушает. Так вот о чем молили мы Господа — Он моление наше исполнил».
Я же, сподобясь быть свидетелем и самовидцем такого дивного чуда, попеременно смотрел то на древо, то на этого великого отца, который, как Ангел земной, был светел в это время лицом от небесной радости. А я благодарил Господа за то, что он сподобил меня быть самовидцем такого дивного знамения, и уже мысленно желал передать о нем одному боголюбивому отцу и брату своему о Господе. Но отец Серафим, проникая мое желание, связал меня клятвой, чтобы я никому, до самого его успения, не говорил об этом знамении. Потом он приводил мне многие примеры из истории святых пророков и апостолов и других великих отцов Церкви, которые совершали знамения и чудеса силой Христа Спасителя и благодатью Святого Духа. «Ибо, — говорил он, — дивен Бог во святых своих; волю боящихся его творит и молитву их слушает. Это близко и до нас: если мы будем с верой всегда просить, то все получим, без сомнения, по слову Спасителя: Просите и дастся вам: ищите, и обрящете: толцыте, и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищяй обретает, и толкущему отверзется (Мф. 7, 7-8).
Наконец, он много говорил и о сиротах Дивеевских, для которых сотворилось это дивное знамение, и отпустил меня с миром.
Клятва, которой связал меня отец Серафим, совершенно не допускала меня передать тайну этого древа ни одному о Христе брату. Если же я когда и хотел нарушить клятву, то чувствовал всегда какую-то боль и тяжесть в сердце. Но, по смерти старца, вскоре Господь Бог благоволил архипастырским разрешением развязать мои уста на прославление Угодника Божия. В Саровскую пустынь приехал преосвященный Арсений, епископ Тамбовский, и, желая слышать от меня все в подробности об отце Серафиме, также и об его попечении о сиротах Дивеевских, потребовал меня к себе. Тогда я передал преосвященному, по его архипастырскому разрешению и благословению, все, что было мне известно об отце Серафиме, равно и о чуде, совершившемся над древом. Выслушав от меня, владыка сам благоволил освидетельствовать это древо, и с тех пор весть о нем быстро распространилась повсюду, так что не только самое древо и его обрубленные ветви были разнесены по частям христолюбивыми посетителями Сарова, но и самая трава, на которую оно упало, была выщипана на сохранение, как драгоценность, как святыня. На долю Дивеевской обители достался самый корень этого древа.
О камнях, на которых подвизался отец Серафим
Приближаясь к минутам отшествия своего к вечности, отец Серафим, как отец чадолюбивый, спешил передавать свои духовные сокровища, то есть свои подвиги и благодатные посещения, своим духовным чадам, во славу Божию и душевное спасение. Между прочим он передал мне и свой подвиг бдения на камнях. Этих камней, на которых подвизался дивный подвижник, было два. Один гранитный, необыкновенной величины, находится в глуши Саровского леса, на половине пути от монастыря к дальней, первоначальной пустыни отца Серафима (отстоящей от монастыря верст на пять или на шесть). На нем старец бдел тысячу ночей. Другой, малый и дикий, который могут поднять человека четыре, находился в ближней пустыни; на нем он стоял тысячу дней.
За несколько месяцев до кончины отец Серафим, находясь в ближней пустыни, между прочими мудрыми наставлениями вдруг попросил меня найти тот камень, на котором он бдел тысячу ночей. Я тотчас же, по благословению старца, пошел в назначенное место отыскивать этот камень, но сколько ни старался, не мог найти его и возвратился к старцу со скорбью, что при всем моем желании не мог исполнить возложенного на меня послушания. Но старец снова обозначил мне место и рассказал приметы камня, говоря, что я уже ходил около него. Тогда я снова отправился и вскоре нашел желаемое сокровище. Он лежал в нескольких саженях вправо от дороги в пустыню, в глубине леса, и закрыт был падающими с дерев листьями. Когда я в радости возвратился к отцу Серафиму и сказал ему о своей находке, старец отвечал мне: «Я для того-то тебя и посылал найти этот камень, чтобы ты знал его; я бдел на нем тысячу дней».