Дав мне видеть и осязать ее, старец еще прибавил, что боль от этой проказы так жестока, как бывает больно пальцу, когда его положишь на горящую свечу, и притом, если бы он горел, но не сгорал. «И если бы не Господь и Царица Небесная, — говорил старец, — исцелили меня, то никто не мог бы уже исцелить». Но дивной тайны врачевания он также не объяснил мне. Я уже не любопытствовал, а только дивился его дерзновению к Господу и Матери Божией: его вере и мужеству, с которыми он решился на такой необыкновенный подвиг, и как уже пораженный однажды врагом за свое спасительное о других дерзновение, снова готов был с таким же дерзновением воздевать руки к Спасителю о спасении других, не унывая ни на мгновение.
О видении отцом Серафимом Иисуса Христа в храме при Божественной литургии
В одно время сподобился я слышать от отца Серафима о том высоком видении Господа и Спаса нашего, о котором, равно как и о других благодатных тайнах, он сам рассказывал мне уже при конце своей жизни.
«В Бозе почившие отцы, — говорил мне старец, — батюшка строитель Пахомий и казначей Иосиф любили меня, убогого, и ни одной службы без меня не совершали, так что я везде бывал с ними. Однажды во время Божественной литургии, которую я служил вместе с отцом строителем Пахомием, возгласил я, убогий, в Царских вратах: «Господи, спаси благочестивые и услыши ны!» И едва обратился я к народу и навел на предстоящих орарем, говоря: «И во веки веков», как вдруг озарил меня дивный свет. Я взглянул на то сияние и увидел весь собор внезапно наполненным воями небесными и Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа солнцеобразного посреди их. Приблизившись к амвону и воздвигнув Пречистые руки Свои, Господь благословил служащих и предстоящих, а потом вступил в Святый местный образ Свой, что по правую сторону Царских врат, и в нем как бы остался».
Когда же я в удивлении, ужасе и душевном восторге спрашивал его о воинстве небесном, старец отвечал мне так: «Видал ли ты когда-нибудь вылетевшую из улья матку пчелиную и за ней последующих и окружающих ее безчисленных пчел: так-то и Христос Спаситель был окружен небесным воинством».
Об этом дивном видении Господь сподобил меня слышать из собственных уст блаженного старца Серафима, когда я был еще послушником в Саровской пустыни, в мирском моем имени Иоанна Тихоновича Тамбовского.
Но в утверждение истинности этого видения и для спасительного назидания почитателей памяти угоднику Божия нахожу нужным привести свидетельство другого слышателя о том же видении (которое уже помещено было в сказании о жизни и подвигах блаженного старца Серафима в 1845 году), которое ныне и передаю от слова до слова.
«Не умолчу и о том, радость моя, — говорил старец в восторге духа, — что я имел дивное Божественное, мне, убогому, посещение и преславное видение, но только дай слово, что ты слышанного от меня никому не поведаешь». Ученик, поклонившись старцу, обещал молчание, но помыслил: по смерти его открою, а он, провидев его помышление, еще подтвердил: «И ты с тем умри, никому не поведая». Это поразило ученика; он поклонился святому старцу и пролил невольные слезы, но старец, подняв его от земли и своей рукой отерев слезы его, говорил: «Теперь время не скорби, но радости. Послушай».
«Блаженной памяти отцы наши, строитель Пахомий и казначей Иосиф, мужи святые, меня, убогого, любили как свою душу, ничего от меня не таили, заботясь о своей душе и о моем спасении. При такой великой их ко мне любви, я везде бывал с ними, особливо отец Пахомий без меня, убогого Серафима, не совершал никогда ни одной службы. Однажды случилось мне служить с ним в Святый Великий Четверток. Началась Божественная литургия в два часа пополудни, обыкновенно вечернею. После малого выхода и паремий возгласил я, убогий, в Царских вратах: «Господи, спаси благочестивые и услыши ны!» Но едва, обратясь к народу, навел на предстоящих людей орарем и сказал: «И во веки веков», как вдруг озарил меня луч как бы солнечного света. Взглянув на это сияние, увидел я Господа и Бога нашего Иисуса Христа во образе Сына человеческого, сияющего небесным светом и окруженного небесными силами: Ангелами, Архангелами, Херувимами и Серафимами, как бы роем пчелиным, и от западных врат церковных грядущего на воздухе. Приблизясь в таком виде до амвона и воздвигнув Пречистые Свои руки, Господь благословил служащих и предстоящих и по сем вступил в Святый местный образ Свой, что по правую сторону Царских врат. Я же, земля и пепел, сретая тогда Господа Иисуса Христа на воздухе, удостоился особенного от Него благословения: сердце мое возрадовалось чисто, просвещенно, в сладости и любви к Господу».