Наставления старца были кратки и немногословны. Будьте смиренны, кротки, терпеливы, — часто говорил он, подчеркивая особую значимость этих христианских добродетелей. Слова старца были просты, но удивительно мудры и преисполнены благодатной силы. «Много он не говорил. Скажет два-три слова — и все понятно. Дар слова Богом дается.
У него слова были очень весомые. Он мало говорил. Бывало, скажет слово, выпустишь из головы, а потом вдруг вспомнишь эти два слова. А в них выражается все: и действительность, и будущее», — рассказывала одна из духовных дочерей старца, Таисия И.
«Для бодрости скажет пару слов — и сон проходит, и усталость как рукой снимет. Слова у него сильные...» — говорил иеромонах П. В окормлении монашествующих и мирских старец прежде всего стремился научить их послушанию. «Больше всего не любил батюшка, когда мы своевольничали, — вспоминал иеромонах П. — Часто, бывало, дает послушание и говорит: «Выполни». А у тебя в голове не укладывается, не можешь понять, как его выполнить, а он требовал, требовал. Он знал, что мы можем выполнить, но, по своей слабой воле, по своему слабому характеру не выполняем. Он ставил задачу, а каким путем ты этого добьешься — решай сам. Этим он давал возможность самим размышлять, рассуждать. И если что не получается, приходи, спрашивай. Он любил, когда к нему приходили и спрашивали что-то о духовной жизни, какие-то духовные проблемы. Он наставлял, утешал, подсказывал. Когда я приходил с такими вопросами, он всегда рад был».
Не любил старец стремления к чрезмерным подвигам, которые были не под силу новоначальным. «Куда ты на небо лезешь?» — говорил он незадачливому монаху, имеющему ревность не по разуму. Иногда было достаточно одного лишь взгляда старца, чтобы человек понял свою ошибку и встал на путь исправления.
В зависимости от степени духовного восприятия старец по-разному обращался с каждым из своих духовных чад. Иногда в шутливой форме указывал на недостатки, а иногда мог разгневаться и накричать, но в любом случае делалось это с такой любовью, что у наказуемого никогда не оставалось тягостного чувства. «Гневаться гневался, но взглянешь в глаза, а они сияют такой любовью, что даже приятно станет», — рассказывал один из духовных чад старца.
Не любил старец лености и праздности и потому всячески старался приучить своих чад к труду, ибо, как учат святые отцы, «праздность есть начало всех бед». И не раз сам он подавал пример трудолюбия и красил полы, клеил обои, а то мог влезть на крышу, чтобы что-то починить, заражая своим энтузиазмом находившихся при нем чад. Его поступки были красноречивее всяких слов и всегда производили нужное воздействие.
«Он учил нас жизни, подсказывал не словами, а своим примером, личными делами своими, своим молчанием, кротостью, терпением, смирением, — вспоминал иеромонах П. — И еще говорил, что самое трудное в жизни — это руководить людьми, их духовной жизнью, это самое ответственное дело перед Богом». Пройдя трудный путь борьбы со страстями, сознавая великую ответственность пред Богом за души вверенных ему от Господа, старец брал на себя нелегкое дело руководства чужими душами, ибо наделен был от Бога одним из величайших даров — даром духовного рассуждения.
Никогда и ни в чем старец не укорял своих чад, он старался подействовать на человеческую совесть, подвести к тому, чтобы человек пришел к самоукорению. Руководствуясь в своих наставлениях учением святых отцов, он приучал к тому же и окормляемых им и часто советовал обращаться в поисках ответов на волнующие вопросы к Священному Писанию. «Он никогда не старался объяснить все до конца, а хотел, чтобы человек сам нашел ответы на свои вопросы, — рассказывал протоиерей Петр С., — и советовал искать их в Библии, в Священном Писании. Все, что у нас происходит, говорил он все это написано в Библии, нужно только внимательно читать. Читай и перечитывай, и ты познаешь Истину».
Будучи необычайно строгим к себе, старец в то же время был снисходителен к людям. «Мы должны быть строги к себе, а не к другим», — говорил он, и потому никогда не судил строго. Он очень не любил осуждения. «Кто мы такие, чтобы судить?» — говорил старец, указывая на Единого Судию, могущего судить всех и вся. «Как-то я пришел к старцу, — вспоминает протоиерей Петр С., — и посетовал на то, что мало людей приходит в церковь, что неурядицы с певчими, плохие голоса, а он сказал, что служить можно не только с пением, но и с чтением. А если видишь в храме какие-то неурядицы — это просто твое упущение. Значит, мало пребываешь в молитве, мало молишься тому святому, которому посвящен храм». Так пас он стадо Божие, какое было у него, надзирая за ним, не принужденно, но охотно и богоугодно, не для гнусной корысти, но из усердия, и не господствуя над наследием Божиим, но подавая пример стаду (1 Пет. 5, 2-3) и трудился над умерщвлением нравов ближнего своего, вразумляя... и научая всякой премудрости, чтобы представить... совершенным во Христе (Кол. 1, 28).