Выбрать главу

Русская история знает, как для этого должна быть устроена государственная, общественная и хозяйственная жизнь стра­ны и народа. Так, например, в России невозможно построе­ние здравой экономики на мировоззренческом основании «общества потребления». Это безсмысленно. Священное Пи­сание учит: Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и все остальное приложится вам (Мф. 6, 33). Нельзя строить хозяйственную жизнь России, исходя из капиталистического принципа неограниченного воспроизводства товаров и услуг. Это абсурд. Господь сказал: Какая польза человеку, если он при­обретет весь мир, а душе своей повредит? (Мк. 8, 36). Иная, чем сейчас, должна быть мировоззренческая основа у нашей жизни.

Все внешние блага, которые в этом мире даны человеку Богом, освящены и доступны к употреблению, в них нет ни­чего предосудительного, беззаконного. Но мы должны ими пользоваться не для того, чтобы растлевать себя и окружаю­щих, а для того, чтобы, опираясь на благодатные свойства этого мира, которые Господь щедро в нем разлил, помочь сво­ей душе восстановить себя в первоначальном состоянии бо­жественной чистоты.

Когда говорят, что консерватизм Церкви может отбросить общество на двести-триста лет назад, это глупость. На десять лет нельзя вернуться, не то что на триста. А вот восстановить в обществе ту древнюю духовную традицию, которой тысячу лет жила Россия, обязательно нужно. Религия предполагает связь человека с Богом. И так же, как имеет свой долг перед Богом отдельная человеческая личность, так имеет определен­ный долг перед Ним и соборная личность русского народа.

Богу, в неисповедимой премудрости Его, было угодно вве­рять истины веры для хранения и сбережения различным на­родам. Сперва они были вверены народу израильскому, но он не удержал этих истин, оказался не соответствующим своему высокому призванию и после страшного преступления бого­убийства был отвержен, отстранен от святого служения. Затем это служение перешло к другому народу, «народу Божию» — христианам, первоначально сосредоточенным в державном государственном теле Римской империи. Но когда в XII веке Рим ввел недопустимые догматические новшества и отпал от вселенской полноты Православия, служение это у него было также отнято и передано Византии (Второму Риму). Она не­сла его на протяжении нескольких столетий, но в XV веке в результате мощнейшего военно-политического давления ока­залась неспособной удержать должную чистоту и пошла на Унию с католиками, то есть допустила искажение Божествен­ного вероучения.

Тогда преемство хранителя Истины перешло к Русскому Православному государству, к русскому народу-богоносцу, по­нимаемому как соборная духовная общность. Мы должны постоянно сознавать всю ответственность нашего служения и, следуя ему во всем, построить жизнь в соответствии со своим религиозным долгом. Только тогда мы сумеем воссоздать ту Россию, которая нужна Богу, которая станет неким драгоцен­ным ковчегом, хранящим в неприкосновенности и чистоте идеалы милосердия и любви, праведности и верности, щедро­сти и безгневия.

ПРОТОИЕРЕЙ НИКОЛАЙ ГУРЬЯНОВ

(1909-2002)

Сейчас, после кончины протоиерея Николая Гурьянова, настоятеля храма во имя святителя Николая на острове Талабск (более известном ныне по названию рыболовецкого колхоза имени Залита), стало ясно, что он был одним из великих старцев. Невозможно перечесть, сколько побывало паломников на этом отдаленном острове. Многие, впервые видевшие его, вспоминают, что когда они спрашивали отца Николая о конкретных делах, то замечали, что старец знает о их проблемах, о их близких, сразу начинает говорить по существу — за внешней просто­той, шутливостью, своеобразием поведения отец Николай скрывал свои духовные дарования, совершение подвига непрестанной, глубокой, ис­тинной молитвы.

Беседы с отцом Николаем Гурьяновым

Из воспоминаний протоиерея Георгия Ушакова

Как-то приехали с моим помощником (который имел обыкновение воспитывать, наставлять, и мы часто ссорились) к батюшке и стали рассказывать о своих маленьких, но досад­ных нестроениях. Отец Николай легко побил помощника по щекам со словами: «Ты не слишком высоко-то думай о себе». Затем он скорыми шажками подбежал к маленькому умываль­нику в сенях, над которым висело небольшое зеркальце, снял зеркало и вернулся к нам. Батюшка молча вплотную поднес зеркальце к моему лицу. Я не понял и очень внимательно посмотрел на свое отражение, не запачкался ли ненароком, даже спросил: «Что, батюшка, я запачкался?» Отец Николай не ответил, и лишь спустя некоторое время я понял: «А ты на себя посмотри». Так он смирил нас обоих.