Отец Николай отвечал мне всегда совершенно прямо на мои вопросы, очень четко и коротко, очень ясно и очень доходчиво. Вопросы были совершенно конкретные, поэтому были очень конкретные ответы.
На вопрос о влиянии злой силы батюшка ответил с удивлением и улыбкой: «А как Бог? О воле Божией забыли?»
Однажды были осложнения в человеческих отношениях, я открыл их отцу Николаю: «Враг искушает. Все устроится».
На вопрос о том, как нужно жить, отец Николай ответил: «Жить так, словно ты завтра умрешь».
Решая вопрос, связанный с одной женщиной, батюшка спросил: «Ей — полезно, а тебе это нужно?» Он спрашивал и заглядывал внутрь человека.
Я не помню ни одного резкого ответа: все очень мягко, очень бережно. Главное — не рубить. Любовь все покроет. Все интонации, все междустрочие шло о любви. Многое воспринималось и понималось позже, во времени.
Глаза у старца были добрые и одновременно строгие.
Рассказывали, что во время его богослужений было ощущение сопровождения, сослужения ему кого-то.
Из воспоминаний игумена Романа
Однажды паломница с трудом призналась батюшке, что курила. Отец Николай указал ей на икону Страшного суда и сказал: «Ну, что же, коль не бросить тебе курить, так и Царства-то, роднушечка, Небесного тебе не видать, а когда помрешь, вот сюда так и угодишь на вечные муки!» Потрясенная женщина в тот же день бросила курить.
Из воспоминаний протоиерея Валериана Кречетова
Батюшка не особенно благословлял на особые подвиги, очень редко. Пришла записка: «Благословите облететь вокруг всей России с иконой Матери Божией на самолете. И где взять деньги на это мероприятие?» Батюшка ответил на эту записку: «Украсть». Вопрос безумный. Как практически осуществить самому это мероприятие — облететь Россию вокруг военных границ на самолете...
Часто отцу Николаю приписывали различные благословения. Я никогда не слышал, чтобы батюшка при мне сказал: «Благословляю всех поститься за Россию». Я, например, возлагать на всех пост не дерзаю. Митрополит Нестор Камчатский, если на кого-то накладывал епитимью, то сам ее нес. Ты вот накладываешь на десять человек по триста поклонов, значит, клади сам по три тысячи. Святые отцы накладывали епитимью, и, зная немощь человеческую, на случай, если человек не исполнит, за него ее исполняли.
Батюшка все время повторял: «Все хорошо, да, все хорошо. Какие мы счастливые, что мы в Церкви, что мы причащаемся...». Времена и сроки, которые Господь положил, — это не наши времена. Покойный отец Тихон Агриков говорил, что мы живем в прибавленное время. Чрезмерное внимание к проблеме ожидания Второго Пришествия, как и все чрезмерное, уводит от настоящего, заставляет забрасывать текущие, насущные дела, делает нас пассивными. Второе Пришествие еще будет, а ты уже сейчас умираешь. Старца спрашивали о России, а он отвечал: «Россия не умирала». «Ох, как хорошо у нас. Слава Тебе, Господи. Господь ...не оставляет нас».
Знаю, что он благословлял уезжать в провинцию, где жизнь естественнее, ближе к природе: «Да что вы в этой Москве сидите? Бегите от нее подальше».
Я обычно большей частью молчал. Когда я приезжал к батюшке, то нечего было вроде бы спрашивать. На мои вопросы он отвечал прямо, ясно. В этих поездках душа отдыхала от суеты: природа кругом, красота, покой. Больше сидел, слушал его, смотрел. Важна была возможность общаться со старцем. Главной особенностью Православия является живое преемство. Необязательно что-то расспрашивать, но просто видеть. Надо бы записывать, конечно, а я не собрался.