Он учил тому, что является удивительным и сложным, как и все произведения Природы, а вместо этого невежество общества ухватилось за простое и грубое. Но ошибка, имеющая червоточину саморазрушения изнутри, понемногу распадается на кусочки. Уже появляется необходимость в более разумном решении проблемы болезни, чем просто нападки на злых микробов, и более полном объяснении процесса биологического построения и распада, жизни и смерти. И у кого же другого человечеству искать ответы, как не у того, кто в действительности разгадал загадку брожения, у вдохновителя всего верного, что было в учении Пастера, у толкователя роли невидимых организмов, химика, естествоиспытателя, биолога и врача, профессора Пьера-Жака Антуана Бешана?
Часть I
Загадка ферментации
Глава 2. Путаница теорий
Прежде чем приступить к изучению вклада Бешана и Пастера в научные проблемы их века, стоит познакомиться с полной неразберихой идей, царившей тогда в научном мире в отношении загадок жизни, смерти и явления ферментации. В данной главе мы лишь надеемся продемонстрировать полное отсутствие ясности по этим важным вопросам. Хотя работы более ранних ученых неизбежно вели к открытию, но к моменту начала научной деятельности Антуана Бешана и Луи Пастера понимание этих вопросов было в состоянии совершенной неразберихи.
Три основных вопроса стояли тогда перед наукой:
1. Что такое живая материя или протоплазма, берущая свое название от двух греческих слов – «первый» и «формирующий»? Обычное ли это химическое соединение?
2. Как она появляется? Может ли она возникать спонтанно или всегда происходит из ранее существовавшей жизни?
3. Что заставляет материю претерпевать изменение, известное как ферментация?
В многочисленных работах Бешана можно обнаружить целую историю путаницы теорий по этим вопросам.
Начнем с первого вопроса: в то время имелось лишь туманное объяснение, что протоплазма – это живая материя, из которой формируются все виды живого, и со свойствами которой все они в итоге связаны. Считалось, что вещество, называемое альбумин, примером которого лучше всего служит яичный белок, при смешивании с определенными минеральными и другими веществами не меняет свою природу. Ж. Б. Дюма продемонстрировал, что такие «альбуминоиды» неоднородны по составу и включают в себя много различных составляющих, однако преобладало противоположное мнение, и для таких веществ в качестве подходящего термина было принято название «протоплазма». Это была, согласно Гексли, «физическая основа жизни», но едва ли это что-либо проясняло, т. к. объявить протоплазму живой материей per se еще не значило разгадать, почему это так, или объяснить ее происхождение и состав. Правда, Гексли провозгласил далее, что вся живая материя более или менее подобна альбумину, или яичному белку, но это тоже не приняли ни биологи, ни химики. Чарльз Робин рассматривал ее как разновидность мукоида, т. е. некоей слизи, которая была настолько таинственной, что Окен (Oken) назвал ее Urschleim (первичная слизь), а ботаник Гуго Моль (Hugo Mohl) признал в ней протоплазму, тем самым удостоив слизь статуса физической основы всего живого!