Вслед за этими словами Пастер вероятнее всего признал и то, что коллега его опередил. Необходимо отметить позднейшее противоречие Пастера самому себе: эту же работу Бешана, которую он здесь назвал научно строгой, Пастер позднее обвинил в «нелепости».
Обратимся к его «Исследованиям пива» («Êtudes sur la Biére»)[55]:
Я должен оспорить претензию г-на Бешана на приоритет. Как известно, я первым доказал, что живые ферменты могут образовываться целиком из соответствующих им микробов, находящихся в чистой воде, в которую добавлены сахар, аммиак и фосфаты, и которая защищена от света и зеленого вещества (хлорофилла. – Прим. перев.). Г-н Бешан, опираясь на известный факт, что плесень появляется в сахарной воде и, по его словам, преобразует сахар, претендует на доказательство способности живых ферментов появляться в среде, лишенной альбуминоидных веществ. Если следовать его логике, г-н Бешан с таким же успехом мог бы утверждать, что доказал появление плесени в чистой сахарной воде без азота, без фосфатов или других минеральных веществ, поскольку именно такая нелепость вытекает из его работы, в которой не выражено ни малейшего удивления по поводу того, что плесень может расти в чистой воде с чистым сахаром, без других минеральных или органических элементов.
Как могло случиться, что Пастер, очерняющий здесь работу Бешана, мог ту же самую работу, как мы уже видели, назвать «научно строгой»? Возможно, она превратилась в «нелепость» только потому, что грозила затмить работу Пастера? И как мог Пастер не заметить в работе Бешана все упоминания контактов с воздухом, без которого образование плесени было бы невозможным?
В то время как Пастер использовал дрожжевой бульон и другие альбуминоидные вещества в своих экспериментах, Бешан, напротив, ясно показал, что плесень появляется в среде, лишенной альбуминоидных веществ, и при нагревании с едким кали высвобождает аммиак. В этой же серии экспериментов профессор доказал, что плесень (живые организмы, выполняющие роль ферментов) поступает из воздуха и появляется в чистой воде, в которую не добавлено ничего, кроме сахара или сахара с некоторыми солями. Поэтому своей критикой («если следовать его логике, г-н Бешан с таким же успехом мог бы утверждать, что доказал появление плесени в чистой сахарной воде без азота, без фосфатов или других минеральных веществ, поскольку именно такая нелепость вытекает из его работы») г-н Пастер, скорее, сам допустил нелепость столь очевидным непониманием фактов, которые доказал Бешан! Последний отмечал, что в сосудах, целиком заполненных раствором сахара и дистиллированной воды, куда вообще не поступал воздух, плесень не появлялась, и сахар не превращался; но в сосудах, где воздух был оставлен, или в тех, куда ему было позволено проникать, образовывалась плесень, несмотря на отсутствие альбуминоидных веществ, которые Пастер включал в свои эксперименты. Более того, Бешан обнаружил, что плесень была обильнее при добавлении определенных солей, таких как нитраты, фосфаты и т. д.
Проф. Бешан в своей великой работе «Микрозимы»[56] не удержался от саркастического замечания по поводу этой странной пастеровской критики:
Ученый, знакомый с этой наукой, не должен удивляться, что при контакте с воздухом плесень развивается в стеклянном сосуде с подслащенной водой. Удивление г-на Пастера не может не удивлять!
В словесной полемике Пастер не мог сравниться с Бешаном и вскоре понял, что в его собственных интересах будет как можно дольше обходить молчанием работу последнего. Такая человеческая слабость как зависть, без сомнения стала одной из причин, почему были преданы забвению важные открытия, приписанные впоследствии Бюхнеру в 1897 г.[57], но в действительности совершенные Бешаном до 1864 г. Именно в том году он впервые публично использовал термин «зимаза» для растворимого фермента дрожжей и плесени. И теперь нам лучше всего будет обратиться к этим исследованиям Бешана.
Глава 6. Растворимый фермент
Для того, чтобы оценить по достоинству значение открытий Бешана, необходимо представить всю отсталость научных взглядов того времени. Считалось, что спонтанное происхождение растительной и животной жизни обязано физическим и химическим процессам. Более того, полагали, что ферментация предшествует появлению микроорганизмов, а физиологическая теория ферментации Дюма была оставлена без внимания.