В грамоте № 13 (21): «А кнѧгинѣ моей ис Костромы Иледамъ и с Обнорою, и с Комелою, и с Волочкомъ, да Нерехта, и с варницами, и с бортники, и с бобровники, и со Кнѧгининьскимъ селомъ». В грамоте № 15 (22): «[А] кнѧгинѣ моей ис Костромы Иледамъ с Комелою и з Волочком, и с Обнорою, да Нерехта, и с варницѧми, и со Кнѧгининьским селом, и з бортники, и з бобровники». В. А. Кучкин отмечает, что в грамоте № 13 (21) эти волости указываются в строгой географической последовательности, а в грамоте № 15 (22) географически точный перечень тех же волостей с юго-востока на северо-запад нарушен. Кроме того, в грамоте № 13 (21) бортники и бобровники отнесены к волости Нерехте, а в грамоте № 15 (22) — к селу Княгининскому. Правильно чтение грамоты № 13 (21), так как промысловые места сборщиков меда и охотников на бобров организовывались на значительных территориях, какими обладала волость, а не отдельное село. Эти расхождения В. А. Кучкин трактует как ошибки переписчика, работавшего с грамотой № 13 (21)[1183]. Но столь же вероятно, что в грамоте № 15 (22) эти неточности были допущены в спешке, а при составлении грамоты № 13 (21) исправлены.
Грамота № 13 (21): «Да свои же примыслъ даю ей на Бѣлѣозерѣ слободка, што была кнѧжа Васил(ь)ева Семеновича, да на Вологдѣ Оухтюшка, да Брюховскаꙗ слободъка, да Федоровские села Свибловы, да свои примыслъ и прикупъ на Вологдѣ и на Тошнѣ. А што ее прикупъ и примыслъ, а то ее и есть». Грамота № 15 (22): «Да на Бѣлѣозерѣ слободка, что была кнѧжа Васильева Семеновича, да на Вологдѣ Оуктюжка, да Брюховскаꙗ слободка, да Федоровские села Свибловы, да свои прикуп на Вологдѣ и на Тошнѣ. А что ее прикуп и примыслъ, а то ее и есть». В. А. Кучкин констатирует, что в грамоте № 13 (21) статья подробнее; там объясняется, как слободка на Белоозере попала к Софье Витовтовне; кроме того, в обороте грамоты № 13 (21) есть сказуемое и дополнение («даю ей»), чего нет в грамоте № 15 (22). Согласно выводу автора, «невозможно объяснить, каким образом и с какой целью в позднем документе появились более точные исторические подробности, пояснения и сказуемое с дополнением, чего не было в документе предшествовавшем. Как правило, позднейшая обработка письменных источников приводит к удалению мелких частностей, важных только для современников событий»[1184]. Однако обе грамоты разделяло, по мнению В. А. Кучкина, всего два года, и современниками событий были одни и те же люди; соответственно, невозможно объяснить как раз, почему «мелкие частности» были важны в 1420–1421 гг., но перестали иметь значение в начале 1423 г. Ничто не мешает, следовательно, предполагать, что в данном случае в более позднюю грамоту были внесены уточняющие дополнения.
Грамота № 13 (21): «да на Оустюзѣ даю еи (Софье Витовтовне. — A. Г.) Федоровские деревни Свибловы, да Ивановские Головина, да Тутолминские, што прикупил мои поселскии Григореи Горбищевъ, што мои примыслъ». В грамоте № 15 (22): «Да на Оустюзѣ Федоров[с]кие же деревни Свибловы да Головинские деревни мои примыслъ». По мнению В. А. Кучкина, в грамоте № 15 (22) были опущены сказуемые, как и «некоторые исторические детали, вероятно, уже устаревшие»[1185]. Как могли устареть исторические детали всего за два года, остается неясным. Но важнее другое. Избыточный текст грамоты № 13 (21) фиксирует не детали, а существенное добавление к владениям великой княгини «на Устюге» — «Тутолминские» деревни, с указанием, что их купил «посельский» Василия I Григорий Горбищев. Это не пояснение к «Федоровским Свибловым» и «Ивановским Головина» (т. е. ранее принадлежавшим Федору Свибло и Ивану Головину) деревням, а третья составная часть владений в районе Устюга, передаваемых великой княгине. «Тутолминские», как и «Федоровские Свибловы» и «Ивановские Головина», является указанием на прежнего владельца[1186]. Т. е. перед нами не «устаревшая деталь», которая могла быть опущена, а новая реальность: очевидно, покупка «Тутолминских деревень» произошла в промежуток между составлением грамоты № 15 (22) и грамоты № 13 (21). Таким образом, эта статья свидетельствует в пользу более позднего составления грамоты № 13 (21). При противоположной точке зрения придется либо предполагать, что в период между составлением грамоты № 13 (21) и грамоты № 15 (22) Василий решил отменить передачу Софье «Тутолминских деревень», либо допустить, что в грамоте № 15 (22) допущена грубая ошибка — указание на это пожалование оказалось пропущено[1187]. И то, и другое крайне маловероятно. На вторичность текста данной статьи в грамоте № 13 (21) указывает и еще одно обстоятельство. В обоих завещаниях Василия Дмитриевича, как и в предшествующих духовных грамотах московских князей, строго разделяются два вида приобретений — «прикупы» (т. е. владения, приобретенные путем покупки) и «примыслы» (добытые иными способами)[1188]. «Тутолминские деревни» «прикупил» великокняжеский «посельский», следовательно, они являлись «прикупом». Но в грамоте № 13 (21) после упоминания этого приобретения и его способа присутствует иная характеристика — «што мои примыслъ». Эта неточность может объясняться только вставным характером упоминания «Тутолминских деревень» в грамоте № 13 (21). В грамоте № 15 (22) слова «мои примыслъ» относились к «Федоровским Свибловым» и «Головинским» деревням, что соответствовало действительности, так как известно, что владения боярина Федора Свибло были Василием I не куплены, а конфискованы («отоиманы»)[1189]. Писец грамоты № 13 (21) вставил упоминание о «Тутолминских деревнях», но поместил его не после слов «мои примыслъ» (что было бы верно), а перед ними, в одном перечне с «Федоровскими Свибловыми» и «Ивановскими Головина» — под влиянием того факта, что речь шла о владениях в одном регионе (на Устюге) и одного типа (деревнях).
1186
Вероятнее всего, это Иван Тутолма, родоначальник Тутолминых, время деятельности которого приходится как раз на начало XV в. (Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 148, 171, 193). Упоминания землевладельцев Тутолминых во второй половине XV в. см.: АСЭИ. Т. 1. М., 1952, № 456. С. 343; Т. 2. М., 1956, № 295. С. 251; Т. 3, № 475. С. 459; АФЗХ. Ч. 1, № 128, 129, 130–131. С. 118–121.
1187
В. А. Кучкин считает, что в промежуток между составлением грамоты № 13 (21) и грамоты № 15 (22) великий князь утратил «Тутолминские деревни» — мог обменять их, продать или отдать кому-либо во владение (Кучкин В. А. Три завещания Василия I. С. 47). Но возможность таких действий по отношению к землям, уже предназначенным великой княгине (с фиксацией в документе), представляется крайне сомнительной.
1188
ДДГ. № 13. С. 58: «А што ее прикупъ и примыслы а то ее и есть» (эта норма повторяется трижды); «А што покупила на Москвѣ и што ее примыслъ то ее и есть»; «да свои примыслъ и прикупъ на Вологдѣ и на Тошнѣ». Ср.: Там же, № 15. С. 60–61. Упоминания «прикупов» и «примыслов» в завещаниях Ивана Калиты, Семена Ивановича, Дмитрия Донского и первой духовной Василия Дмитриевича см.: Там же, № 1, 3, 8, 12, 20. С. 10, 12, 14, 25, 33–36, 56.