2. Грамота № 13 (21)[1206], № 15 (22)[1207] и № 16[1208].
В. А. Кучкиным выявлены несколько случаев совпадения грамоты № 16 с грамотой № 13 (21) при отличающемся чтении грамоты № 15 (22)[1209].
Помимо этого, можно отметить еще пять случаев совпадения чтений грамоты № 16 и грамоты № 13 (21), в которых имеет место совпадение написания отдельных букв.
К перечисленным десяти случаям следует добавить отмеченную В. А. Кучкиным[1210] описку в грамоте № 15 — «своеи кнѧкнѧгинѣ»; в грамотах № 13 (21) и № 16 правильное чтение «своеи кнѧгинѣ».
Такое значительное число совпадений бесспорно свидетельствует, что именно грамота № 13 (21) и грамота № 16 были непосредственно связаны друг с другом[1211]. Если грамота № 16 — черновик грамоты № 15 (22), как считает В. А. Кучкин, то возможны два варианта: 1) сначала написана грамота № 16, затем на ее основе грамота № 15 (22), а позже при составлении грамоты № 13 (21) ее писец работал не с оригиналом предшествующего завещания, а с его черновым вариантом — грамотой № 16, отсюда большее совпадение именно с ней; 2) вначале создана грамота № 13 (21), затем на ее основе грамота № 16, потом на основе последней грамота № 15 (22) (версия В. А. Кучкина[1212]). Однако насколько основательны аргументы для предположения, что грамота № 16 является черновиком грамоты № 15 (22)? В. А. Кучкин приходит к этому выводу, отталкиваясь, как от доказанного, от своего ранее сделанного заключения о более раннем происхождении грамоты № 13 (21) по отношению к грамоте № 15 (22), для чего, как говорилось выше, текстологических оснований нет. Если же брать расхождения между собственно грамотами № 15 (22) и 16, то они не дают аргументов для утверждения о первичности одной из них. Различия, касаемые отдельных букв (село въ — села в, Белевутовские — Белеоутовские, Софѣѣ — Софьѣ, Оухтюжка — Оухтюшка, з Волочком — с Волочком, Юлка — Юлъка) могут трактоваться и как разночтения, внесенные при переписывании с «черновика» в грамоту № 15 (22), и как изменения, появившиеся в копии (грамоте № 16) в процессе переписывания текста оригинала[1213]. Наличие в грамоте № 16 отсутствующих в грамоте № 15 (22) союзов и частиц («Островское и с Орининским», «въ Юрьевѣ же село») может говорить как о сокращениях в грамоте № 15 (22), так и о добавлениях в грамоте № 16. Разный порядок слов (в случаях с Муромом, «новым двором за городом», нижегородскими «пошлинами») также не показывает, какая из грамот первична: в двух первых случаях более исправным выглядит чтение грамоты № 16, а в третьем — грамоты № 15 (22). Разной трактовке поддаются и случаи описок в обоих грамотах — «своей кнѧкнѧгинѣ» в грамоте № 15 (22) и «село Иваноивановское» в грамоте № 16. В. А. Кучкин в первом случае чтение грамоты № 15 (22) трактует как описку при работе ее писца над грамотой № 16, а во втором неправильное чтение такого же типа (повтор начальной части слова) уже в грамоте № 16 расценено им, наоборот, как первоначальное, исправленное в грамоте № 15 (22)[1214]. Ничто, разумеется, не мешает обратной интерпретации, исходящей из первичности грамоты № 15 (22): в первом случае в грамоте № 15 (22) была допущена описка, исправленная в ее копии (грамоте № 16), во втором грамота № 15 (22) содержала правильное чтение, а при написании копии переписчик допустил ошибку.
В данной ситуации, когда отсутствуют надежные текстологические основания для выводов о том, какая из двух грамот написана ранее другой, нет причин не доверять писцу их обеих, Алексею Стромилову, который определил грамоту № 16 как «[С]е список с тое грамоты, что пошла к великому кнѧзю к Витовту с Олексѣем в [л]ѣто 30 первое, з середохрестьѧ». Значение «черновик» у слова «список» не зафиксировано[1215]; тем более невозможно его допустить при наличии предлога с: «список с грамоты» может означать только копию с нее. Вряд ли писец мог перепутать, какая из написанных им грамот списана с другой. Причина изготовления копии очевидна: оригинал должен был быть увезен за пределы владений Василия I, в пути всякое может случиться, и необходимо, чтобы в Москве оставался второй экземпляр.
1211
Обратный пример — совпадение грамоты № 13 (21) и грамоты № 15 (22) при ином чтении грамоты № 16 — встречается всего в двух местах. В последней имеет место описка — «село Иваноивановское», в то время как в грамотах № 13 (21) и 15 (22) верно читается «село Ивановское». В статье о Нижнем Новгороде в грамотах № 13 (21) и 15 (22) говорится о передаче Софье Витовтовне половины «пошлин моих всѣх», в то время как в грамоте № 16 — «пошлин всѣх моих». Оба примера не могут свидетельствовать о непосредственной связи грамот № 13 (21) и 15 (22): в грамоте № 16 в первом случае налицо явная описка, во втором — неверный порядок слов; соответственно, писец грамоты, составлявшейся позже нее и на ее основе, мог исправить эти ошибки без обращения к тексту более ранней грамоты.
1213
Отметим, впрочем, что в некоторых из перечисленных случаев (Белевутовские — Белеоутовские, Софѣѣ — Софьѣ, Юлка — Юлъка) чтение грамоты № 16 выглядит более исправным вариантом, а в случае с нижегородскими селами, которые Василий «подавал» Софье Витовтовне, — более точным фактически, так как эти не названные поименно села, скорее всего, тождественны тем, которые завещал великий князь супруге (и именно во множественном числе) в первой (1406–1407 гг.) духовной грамоте: «а в Новѣгороде Нижнем Алачинские села да Мангачь» (ДЦП № 20. С. 56). В ситуации, когда обе грамоты написаны одним лицом, это свидетельствует скорее в пользу первичности грамоты, содержащей неточные чтения, т. е. грамоты № 15 (22), поскольку при повторном переписывании собственного текста человеку (тем более профессиональному писцу) свойственно исправление своих ошибок, а не умножение их.
1215
Срезневский И. И. Материалы для словаря древнерусского языка. Т. III. СПб., 1903. Стб. 793; Словарь русского языка XI–XVII вв. Вып. 27. М., 2006. С. 38–39.