— Пожалуйста, — сказал Захаров.
В это время из аллеи соседнего сада донеслись звуки гитары и знакомая Захарову песня «Пролив Донегал».
Захаров узнал и песню и голос и, поспешно взвалив на плечи лохань, сказал старичку и милиционеру:.
— А ну, потопали.
Песня оборвалась. Гераськин, Якубенко и еще несколько знакомых водолазов вышли из сада и, увидев Захарова, закричали:
— Эй ты, рыбовед, ты куда это отправился?!
Захарову отступать было некуда, и он ответил:
— В научный институт.
— А что за научная диковинка в обрезе?
— Морская черная лисица.
— Черных как будто бы не бывает, — сказал Гераськин.
— Не бывает? — усмехнулся Захаров. — А я вот, представьте, поймал.
— Тьфу, чудак-человек, что ж ты от меня-то скрывал, — сказал Якубенко. — А ну, покажи.
Захаров поставил лохань на дорожку аллеи и осторожно приподнял брезент. В обрезе барахталось что-то плоское, черное с зеленым отливом, усыпанное молочно-белыми пятнами, с единственной, но большой колючкой на длинном и скользком хвосте.
Водолазы расхохотались.
Захаров тоже улыбался, но не понимал, над чем же смеются товарищи.
Старичок отошел в сторону и, близоруко прищурившись, издали разглядывал рыбозверя.
Кончив смеяться, Якубенко похлопал Захарова по плечу и сказал:
— Слушай, парень, так ведь это не лиса.
— А кто же это?
— Да самый обыкновенный морской котище, уж я-то знаю их, чорт возьми, они мне, гадюки, не одну резиновую рубаху своими колючками прорезали.
— Вот тебе и на! — упавшим голосом сказал Захаров. — А может быть, это лиса, ребята, ведь у ней тоже хвост с колючками?
— Колючки и на шиповнике бывают.
Захаров снял фуражку и провел рукой по волосам.
— Нет, парень, — сказал Гераськин, — твоя лисица — обыкновенный морской кот. И в институт ты с ним лучше и не показывайся. Там их и без тебя хватает.
Якубенко носком ботинка пошевелил кота, и сказал:
— Ишь, чорт пятнистый. Надо же, какой хвостище отрастил.
Он нагнулся и хотел потрогать кота за хвост.
— Оставь! — сказал Захаров.
— Давай тащи его без разговоров на набережную.
— А что? — удивился Гераськин.
— В бухту его!
— Позвольте, — проговорил старичок, подходя ближе. — А как же мое пенсне?
— А иди ты с твоим пенсне, — сказал Захаров, — не до тебя тут.
Ванну с котом понесли на набережную.
Старичок ковылял сзади. Постукивая зонтиком по камням, он бубнил:
— Возмутительная история. Такие чудесные очки и — коту под хвост.
На набережной было не много публики. Лоханку поставили на каменный парапет. Кот забарахтался, словно почувствовал близость воды.
— Валите, ребята, кончайте его, — сказал Захаров, а сам отошел в сторону и отвернулся.
Якубенко осторожно, двумя руками приподнял кота, но живот у кота был скользкий и мягкий, рука Якубенко скользнула под хвост, к концам малых плавников, и вдруг наткнулась на что-то холодное и твердое.
— Эй, стой, погоди! — сказал Якубенко и перевернул кота на спину.
— Видал?
Гераськин хоть и нагнулся, но ничего интересного не заметил.
— Долго вы там? — закричал Захаров.
— А ну-ка иди сюда, Захаров, — сказал Якубенко, — посмотри, какое ты чудо поймал.
Захаров подошел, нагнулся, но тоже ничего особенного не разглядел.
— Да посмотри ты хорошенько, — сказал Якубенко и показал пальцем: — Видишь?
У самого основания хвоста, сквозь нижний малый плавник было продето маленькое плоское серебряное колечко, не больше тех, которые дарят перед свадьбой женихи невестам.
— Ого! — сказал Гераськин, — котяра-то с сережкой!
— Н-да, — засмеялся Якубенко, — такую серьгу только старому цыгану впору носить.
— Ну и дурачье вы, — сказал Захаров, — разве это серьга? Это же маленькому ребенку ясно. Миграционная путевка это!
— Путевка? Ми-миграционная? Это вроде чего же?
Придерживая беспокойного кота, Захаров носовым платком тщательно и торопливо вытирал колечко.
— Дубины, — засмеялся он, — так это же вроде паспорта у рыб. Понимаете, выпускают такую зверюшку где-нибудь в Батуме или в Одессе…
— Кто выпускает? — перебил Захарова Гераськин.
— Ну мало ли кто! Ученые… Институт какой-нибудь. Биологическая станция… Выпустят его — и до свиданьица. Плыви куда хочешь. Хочешь — в Херсон, хочешь — в Севастополь. А чтобы он не заблудился, не потерялся, ему вот такое кольцо и нацепляют под жабры или под хвост. Ну и, конечно, на колечке пишут. Кто он, откуда, какого возраста, какой национальности…