– Ты что, там точно была?
– Век воли не видать, Билли… – Она деликатно сняла его руку, достала из пакета фотографию и подала ему с весьма горделивым видом.
Билли уставился на цветной полароидный снимок. Долго разглядывал, нехотя отдал напарнику:
– Слушай, и вправду, похоже…
Макс всмотрелся. Жанна – или как ее там – стояла рядом с элегантнейше одетым типом средних лет, на заднем плане величаво вздымалась Эйфелева башня, зеленели клумбы, радугой пестрели автомобили, сплошь импортные, и весь окружающий пейзаж в самом деле не особенно-то и походил на декорацию.
– Ну да, – с ноткой зависти сказал Билли. – Вам, мочалкам, в Париже обустроиться легко, не то что нам… А, Макс?
– Это точно. – Макс положил фотографию на стол. – Нам с тобой, конечно, пришлось бы потруднее…
Даже Жанна подметила, что в этой невинной фразочке таился некий двойной смысл – очень уж многозначительно фыркнул Билли.
Он поинтересовался:
– И как оно там, в Париже? Подожди, так ты что, язык знаешь?
– Да вовсе не обязательно, – призналась Жанна. – Я тебе честно скажу – черт те сколько можно продержаться на двух фразах: «Ля минет» и «Мани-мани-мани»… Выше крыши.
– Ну, насчет ля минет и тут соображаем не хуже, чем там… – Билли вновь принялся поглаживать ее бедро. – А что, в Париже наши ценятся?
– Там, знаешь, больше всего ценятся трансвеститы, – сообщила Жанна.
– Это кто?
– А это мужики, переделанные в женщин. Последний писк моды. Французы торчат.
– Тьфу ты… – Билли сплюнул вполне искренно. – Для такого дерьма в музыке и слов нет… Что же из Парижа улетела? Я бы на твоем месте за такой городок держался…
– Конкуренция, – вздохнула Жанна. – Развитой капитализм – это тебе не вздохи на скамейке. А от тамошней ментовни так просто не откупишься. Тот мужичок, что на фотографии, даже и замуж звал, да грубо разлучили полицаи…
– Ну вот, пошли романы, – хмыкнул Макс, уже добродушнее, правда. – У тебя их, поди, в запасе…
– Профессия такая, – ослепительно улыбнулась Жанна. – Между прочим, древнейшая. Или одна из. Про нас аж в Библии, между прочим, написано. Довольно даже неодобрительно, правда, но все-таки… Билли, подай стаканчик, как сущий джентльмен… Мерси боку.
Она выпила половину, отставила и спросила:
– Рассказать вам про Париж?
– Соловья баснями не кормят, – отмахнулся Макс. – Билли, ну-ка погуляй в ту комнату, да посиди, помедитируй. Я за тобой потом зайду.
– Ну вот, – проворчал Билли, нешуточно огорченный, медленно встал. – Вечно вы, гражданин, без очереди, а потом, я б и тут посидел, с нее не убудет…
– Групповухи не люблю, – сказал Макс. – Сам знаешь. Не хнычь, дитятко, она потом хорошо подмоется, а времени – до утра… Ну, ключ на старт?
– Есть ключ на старт, – безрадостно сказал Билли, взял со стола непочатую бутылку и побрел в другую комнату.
Жанна погасила в пепельнице довольно длинный чинарик:
– Чует моя душа, пошла работа… Ты как, любишь женщин раздевать, или самой? – встала и потянулась, закинув руки за голову. – Помнится, мы тут что-то говорили за премиальные…
– Не суетись под клиентом, – с улыбкой посоветовал Макс. – Я ж тебе говорил – через утренний местком, а до утра времени немерено.
Он подошел вплотную, постоял перед ней, чуть выдвинул вперед левый бок.
Жанна лукаво глянула на него – оба были почти одного роста, потянулась к пряжке его пояса, массивной, выпиравшей под свитером. Макс быстро отвел ее руку, еще какое-то время пытливо смотрел девушке в глаза, что-то для себя окончательно определяя, и в глубине его зрачков все еще таился нерастаявший холодок.
– Ты что, в самом деле с эскортом до сих пор не общался? – тихо, с подначкой спросила Жанна. – Такое впечатление…
– Знаешь, резинок терпеть не могу, – сказал он так же тихо, наконец решившись.
– Ну, доплатишь за риск?
– А у тебя – ничего? Подцеплю – убью потом…
– Фирма веников не вяжет, – сказала Жанна. – Я на минутку в ванную, о’кей? Чтобы уж все путем…
– Валяй.
Макс посмотрел ей вслед, налил себе еще полстакана импортного фальсификата, выпил медленно. Достал из-под свитера пистолет, снял с предохранителя, сунул назад, под газету. Покосился в сторону шкафа. Стянул свитер, расстегнул пару верхних пуговиц рубашки и стоял, зажмурившись, изо всех сил пытаясь расслабиться полностью, слушая тишину. Клацнул пряжкой, медленно стянул джинсы.
Вернулась Жанна, в одних узеньких белых трусиках, положила на стул аккуратно свернутое платье, скользнула довольно-таки бесстыжим взглядом по его фигуре, недвусмысленно отражавшей естественную мужскую реакцию на едва прикрытую лоскутком ткани красотку. Покачивая бедрами, подошла вплотную, ловко, одним движением ладони управившись с топырившимся естеством так, чтобы не мешало им прижаться друг к другу, шепнула на ухо: