− Жена есть?
− Есть.
− А ребёнок?
− Дочка.
− Ты им помогаешь?
− Стараюсь. Но сама понимаешь самому едва хватает на жизнь. Так что если честно мало помогаю.
− Стыдно?
− Стыдно.
− Менять что-либо собираешься? – спросила Танюшка.
− А зачем? Я уже зрелый мужчина. Я нашёл то, что искал. От работы тоже не бегаю.
− Ясно. Оправданий куча. А ребёнок растёт без отца.
− Да у моей бывшей жены есть кто-то.
− Кто?
− Один мужик. Таксист.
− Ясно.
− Что тебе ясно?
− Переложил бремя воспитания своей дочери на чужого дядю. А сам греешься на солнышке.
− Можно и так сказать. Давай лучше закажем что-нибудь? «Мартини» будешь?
− Буду. Дорогое оно? – спросила Танюха.
− Какая разница. Я ведь плачу, − произнёс Андрей.
− Ну раз так, давай. И поесть хоть что-нибудь. Салатик. Лучше два. Мне. Мясной желательно.
− А ты прожорливая.
− Есть немного, − улыбнулась девушка.
Поели вкусно.
− У тебя-то что с этим Алексеем? – спросил Андрей в свою очередь.
− Уже ничего.
− А была с ним?
− Была.
− Спали?
− Что?
− Спали вместе?
− Да пока сюда ехали автостопом. Он москвич. Я из Питера. Ты должен мне помочь. Что это за Алёна?
− Так. Красивая девчонка. Живёт для себя.
− Давай сделаем вид, что ты меня полюбил. Сегодня ночью у костра прямо.
− Зачем?
− Чтобы Алёшка взревновал.
− Ты думаешь он заревнует?
− Ну не знаю. Но это мой последний шанс его удержать.
− Ты хочешь, чтобы я у него на глазах тебя полапал?
− Да.
− А если он меня ударит? Ну, рожу начистит?
− А ты боишься?
− Было бы ради чего!
− В смысле?
− Ну хотя бы за дело? Если бы я с тобой действительно занялся Любовью, − заявил Андрей.
− А я тебе нравлюсь? – спросила Танюшка.
− Нравишься, − твёрдо заявил Андрей. – Я даже могу жениться на тебе.
− У тебя уже есть жена и ребёнок.
− Ну и что?
− Это как ходка в тюрьму. Для меня, − улыбнулась Танечка. – Мне нужен человек. Принц. С хорошей, желательно чистой биографией.
− Как Алёшка твой?
− Да!
− Но у него уже есть Алёна!
− Я раньше была. Имею моральное право отбить своего парня обратно. Или не так?
− Так загрустил Андрей.
− Ты чего?
− Никому я в Жизни не нужен. Только Морю.
− Дочери-то своей нужен. Дурак.
− Рассуждаешь по взрослому, а сама ещё ребёнок, − улыбнулся Андрей.
Посидели ещё немного.
Погуляли по городу. Зашли на морской вокзал.
− А правда отсюда корабли и в Турцию уходят?
− Правда, но редко. А ты хочешь в Турцию?
− Да. Посмотреть как там люди живут.
− А загранпаспорт у тебя есть? – усмехнулся Андрей.
Когда Андрей с Танюшкой вернулись к сараю было уже совсем поздно.
Алёшка с Алёнкой ели жареное мясо.
− Ничего себе! – закричал Андрей. – Они тут мясо жрут!
− Ты сам из ресторана, − отрезал Алёшка.
− Хочу шашлыка, − заявила Танечка.
− Ладно, вон, возьми кусочек, − милостиво разрешил Алёшка. Танечка взяла шашлык.
− А бедному аскеру?
− Бери тоже.
− Спасибо, − поблагодарил Андрей. И вцепился зубами в сочный шашлык.
− Бабу мою трахнул? – спросил Алёшка.
− Где? – удивился Андрей.
− На берегу где-нибудь? Долго ли? Или место трудно найти?
− Нет ещё. Сейчас собирались. Или ты против? – спросил разрешения Андрей.
− Нет. Не против. Она, Танюшка, думает поможет меня вернуть. Меня не вернуть. Я влюблён в Алёну. Теперь.
− Делайте, что хотите, мальчики! – стряла в разговор Алёна. – Кстати, мясо для шашлыка я купила. Отец денег прислал.
Танька, насупившись, молчала.
Андрей обнял её. Она не отстранилась. Он начал лапать её на глазах у Алёшки.
− Ладно. Мы с Алёной пойдём в сарайчик, − заявил Алёшка. – Всё-таки мы вас шашлыками угощали.
И Алёшка с Алёной удалились в сарай. Алёнушка была в обалденном купальнике.
− Сегодня купила на папины денежки, − сказала она, чтобы похвастаться, пройдя мимо Андрея с Танюшкой.
− Мне такой же завтра купишь! – приказала Таня Андрею.
− Куплю, − соврал он. – Тогда иди сюда! Будем твоему Алёшке рога наставлять.
Танюшка повеселела.
− Один или два?
− Как скажешь, дорогая. Как скажешь.
И Андрей лёг на прохладный песок.
− Схожу за одеялом.
− Зачем?
− Прохладно, − пояснил он Танюшке.
Он принёс одеяло. Постелил на песок у затухавшего костра. Подбросил хвороста. И пару маленьких поленьев в костёр. Андрей занимался Любовью с Танюшкой долго. Минут пятьдесят. Он ведь любил её. А та его нет.