Врезалась в охотницу, меня то бишь, на всем скаку и повалила.
Одним оруще-матерящимся колобком разнокалиберных конечностей мы докувыркались до площадки между этажами. На миг замерли, тяжело дыша и не размыкая объятий, потом опомнились.
— Ага! — возликовал ящер, оказавшийся сверху.
Уф, тяжелый, гад!
Драколич без комплексов по поводу явно лишнего веса раззявил пасть и попытался цапнуть, но я хорошо умею аргументировать свою позицию — обычно коленом в пах, но и кулаком в морду тоже сойдет.
Продукт извращенной некромантской мысли подставы не ждал. Его челюсти с закономерным стуком вернулись в прежнее, сомкнутое состояние, но потом опять приоткрылись — тварь взвыла. Судя по ошарашенной морде и выпученным глазам, драколич прикусил язык.
Вскочив — я на ноги, дохлая зверюга на лапы — мы с ненавистью уставились друг на друга.
Огненный вихрь уже готов был сорваться с моих рук, когда эта мерзкая тварюшка сделала обманный выпад в сторону лестницу, крутнулась на месте, хлестнув меня по ногам хвостом, и без оглядки унеслась по коридору прочь.
— Некромантушки, братцы, спасайте! — подвывал драколич.
«Общежитие старшего курса» — гласили большие буквы над входом.
«Оставь надежду всяк сюда входящий» — предупреждала небольшая табличка сбоку.
А ниже кто-то приклеил листок с кривым объявлением: «Сбежала Гертруда. Просьба не орать, если она кого-то разбудит или застанет врасплох».
Драколич продолжал душераздирающе подвывать и будить этаж с некромантами. Хлопали двери, раздавалось сонное ворчание, вспыхивал свет. Со стороны лестницы загрохотали тяжелые шаги примчавшейся подмоги.
— Кейт, ты как? — крикнул староста.
Я показательно щелкнула шеей, предвкушающе улыбнулась и сделала шаг вперед.
— Разнесем ублюдков.
Дважды повторять злым и мокрым боевым магам не пришлось.
Моментально поделившись на пять групп захвата, мы проникли на этаж темных магов и рассредоточились. Отдавая мне лидерство в группе, за спиной неслышно ступали староста, чьи кулаки потрескивали от скопления электричества (ей-богу, хоть бога грома с натуры рисуй), напряженный Алик (вызревающая на лбу шишка свидетельствовала о двух вещах: полет с лестницы прошел нормально, вот почему он дико зол и готов действовать) и два второкурсника — водница Лаура и неопалимый Тонг. Итого, три представителя огненной стихии, водница и твердь.
Такой себе составчик, но в условиях тотальной неразберихи останавливаться и орать: «Эй, народ! Кто со мной поменяется на двух магов?» было как-то неспортивно.
А потому смирились и крадемся дальше.
Короткий коридор, полукруглая темная рекреация, заставленная мебелью и явно переоборудованная в место сбора, два подсвеченных зелеными огоньками входа, ведущие в секции с комнатами.
Мрачновато живут некроманты, мрачновато…
Я подняла кулак с указательным пальцем, сделала круговое движение, нарисовала в воздухе прямоугольник. После сжала руку и подвигала кулаком вверх-вниз.
Что на языке сигналов-жестов групп захвата значило:
«На позицию. Дверь. Быстро».
Едва мы оказались у входа в западную секцию, лидеры двух других отрядов тихонько свистнули, указывая остальным места своих дислокаций. Две другие группы мешкали, решая, кто будет скучать, в смысле прикрывать.
Пока они материли друг друга через пантомиму, я показательно закатила глаза, демонстрируя своей группе все, что думаю по этому поводу, и зацепилась взглядом за объявление на приколоченной (между прочим, криво) доске объявлений.
«Куплю котенка, — сообщал детский почерк с большими, выведенными точно по прописи буквами. — Предпочтительно серого цвета, две-три недели после смерти. Лабораторные работы второго курса не предлагать».
Снизу кто-то приклеил клочок выдранного из тетради половинки листа:
«Зачем тебе котенок? Возьми Гертруду! Она ласковая и обаятельная».
Ниже был приклеен еще один обрывок:
«Хорошая попытка, Петр, но «ласковую и обаятельную» Гертруду нянчи сам».
К этому листку крепились ещё три крохотных кусочка с кривыми каракулями:
«Гертруда сожрала мои шторы!» — гласила первая кляуза.
«А в прошлый вторник эта тварь точила зубы о череп профессора Йорика, а мне его сдавать, между прочим», — жаловалась вторая записулька.
«Петр, клянусь могилой прабабушки, если Гертруда еще раз завалится в сортир, когда я там читаю надписи на освежителе воздуха, то я упокою эту сволочь», — пророчила последняя.
Сбоку шли два расписания: дежурство в морге и загадочное «кормление Игоря». В центре кто-то пришпилил ещё один рукописный инфо-повод: