Сердитый звонок сообщил нам, что дверь открылась.
— Не хочу, чтобы меня здесь накрыли! — сказал я, правой рукой хватаясь за «глок».
— А как же Зейн? — спросила Кэри.
Я махнул ей левой рукой: «Тихо!»
Мы быстро, как мыши, почуявшие кошку, юркнули к узкой деревянной лестнице, чьи ступени каким-то образом вняли нашим мольбам и ни разу не скрипнули. Наконец спустились, и теперь нас отделяла от торгового помещения порномагазине только потрепанная зеленая занавеска, закрывавшая дверной проем.
«Пахнет отсыревшей шерстью», — подумал я, присев на корточки и подглядывая в щель между краем зеленой занавески и дверным косяком.
Кэри замерла позади меня — я никогда не позволил бы ей оказаться здесь, если бы не доверял. Глядя поверх моей головы, она тоже видела теперь мир в узкую вертикальную щелку.
Коп положил видеокассету на прилавок, за которым сидел мертвенно-бледный клерк.
— Может, если покопаться еще, я найду что-нибудь более интересное. Но ты не волнуйся, в отчете этого не будет.
— Вы, копы, всегда так добры ко мне, — ответил клерк.
Зейн открыл дверь, затрезвонил звонок.
Услышав, что кто-то вошел, коп обернулся, и разлетевшиеся от резкого движения полы его пиджака на миг приоткрыли прицепленный к поясу значок, который недвусмысленно давал понять, кто он такой, любому чересчур самоуверенному, грамотному и не совсем уж далекому от жизни гражданину. Увидев перед собой седовласого незнакомца с тяжелым взглядом, коп инстинктивно опустил правую руку, слегка коснувшись бедра, и хрипло проворчал:
— Какого дьявола! Что у тебя в этих мешках?
Зейн удивленно заморгал.
— Еда. Вьетнамская.
— Так ты что… еду сюда носишь?
Зейн, не желая расколоться и выдать наше присутствие копу, спросил:
— Что, проголодался?
— Да, но я знаю, где и когда мне положено есть.
Зейн подмигнул копу:
— Ребята вроде нас едят, где хотят.
«Так его, — подумал клерк. — А то эти сраные копы совсем зарвались».
Коп недовольно нахмурился и уточнил у седовласого чудика:
— Ты что имеешь в виду?
Кэри оттолкнула меня в сторону и пулей ворвалась в магазин.
Я едва успел отпрыгнуть, чтобы коп и клерк не заметили меня. Сжимая в руке пистолет, я привел себя в состояние повышенной боеготовности, втиснувшись в стену за занавеской.
— Слушай, — сказала Кэри, проходя между стеллажами с кассетами, пока клерк, коп и Зейн, повернувшись, разглядывали ее, — ну и грязища же тут в сортире.
«А пошла ты! — подумал клерк. — Скажи спасибо, что бесплатно пустили».
Он перехватил взгляд федерального агента, означавший «А пошел-ка ты сам туда же!», который Кэри бросила на него, подходя к двум мужчинам со значками.
— Помощь нам не нужна, — сказала она Зейну.
«Да уж, — подумал клерк, — будто вы, федералы, хоть с чем-то можете справиться без поддержки».
Но он знал, когда надо подчиняться четырем волшебным словам.
— Черт! — сказал местный коп. — Так с тобой еще и баба!
— В чем проблема? — спросила Кэри. — Думаешь, это не женское дело?
Коп то ли вспыхнул, то ли зарумянился, это как посмотреть.
— Лично я думаю… — начал он.
— Думаешь, что здесь все спокойно, — без церемоний прервал его Зейн.
Кэри не дала копу ответить и сказала, обращаясь к Зейну:
— Не может такого быть, чтобы мы не справились.
— Славно сказано, — отозвался Зейн.
— Эй, это вы про меня? — спросил коп.
— А про кого же еще? — ответил Зейн.
Я по-прежнему стоял за занавеской, дуло пистолета прижалось к щеке.
— Про тебя, — кивнула Кэри. — Мы ведь не слепые и пока еще в своем уме.
— Мы появляемся, когда этого меньше всего ждут, — подхватил Зейн.
— Так что надо быть готовым, — сказала Кэри.
— Но почему-то никто никогда не готов, — заключил Зейн.
Ветеран сотен интервью, коп понял, что эти двое сцапали его, а теперь пытаются объясняться обиняками. Его значок напугал их, и это было хорошо, но ему требовалось задержать их на месте преступления. Он сглотнул слюну.
— Иногда неожиданность срабатывает, в отчете ничего не будет сказано.
— Ага, — сказала Кэри, — так-то лучше. Писать не о чем.
— Эй! — сказал коп («А ну-ка покажи этим сраным придуркам, кто здесь хозяин»). — Вы что, ребята, хотите, чтобы я про вас написал?
— Не-а, — ответила Кэри, — хотя замечательная получилась бы история.
«Вот и правильно, — подумал трупообразный клерк, — берегите свои задницы, копы».