— Ну так что? Ты работаешь на губернатора?
— Не верь мальчишке, — прошипела женщина. — Я…
Она замолчала, и Стайк фыркнул.
— Не умеешь находить отговорки, так хотя бы всегда имей одну про запас, если провалишь задание. Отвечай быстро, если хочешь жить. Тебя послал губернатор?
— Да, да, он! — захрипев, выдавила женщина.
— Тогда почему ты не перерезала мне горло?
Она молчала, пока Стайк не усилил нажим.
— Меня послали тебя отравить. Губернатор хотел, чтобы ты остался цел и невредим, — выставить тебя напоказ. Потом мы бы перерезали тебе вены и сказали всем, что ты покончил с собой от стыда.
Стайк усмехнулся. Сам факт, что у провинциального губернатора есть в распоряжении наемный убийца, был невероятным, но почему-то не слишком удивительным. Он встал, вырвал женщину из хватки Шакала и резко толкнул через поляну. Если у нее есть яд, придется ее раздеть и осмотреть все вещи. Не самое приятное дело. Проще ее убить, но если оставить в живых, это будет мощное послание губернатору: я не боюсь твоих прихвостней. По опыту Стайк знал: ужас врага всегда стоит затраченных усилий.
— Раздевайся. — Он указал на землю между ними.
Она зыркнула на него. В темноте ее лицо казалось по-настоящему растерянным.
— Не буду.
На Стайка вдруг накатили усталость и раздражение. Может, стоит все-таки просто убить ее.
— Или так, или нож, — предложил Стайк. — Я не собираюсь тебя трогать, но ядом ты не воспользуешься.
Женщина застыла, будто обдумывая его слова, потом сняла куртку и положила на землю. Каждое движение было преувеличенно замедленным, и Стайк задумался, почему она все делает так долго.
— Быстрее, — приказал он.
Остановившись, она несколько секунд пристально смотрела на него.
— Почему ты не умираешь?
— Что?
Не успел Стайк поинтересоваться, что она имеет в виду, как женщина прыгнула вперед, сверкнув спрятанным оружием.
Он отрубил ей руку у запястья, потом вонзил нож в сердце. Женщина умерла, не успев вскрикнуть. Стайк выдернул нож из тела и вытер об ее куртку, уже как следует раздраженный.
— Надо было дать мне ее убить. — Шакал поднялся с травы.
— В любом случае все кончено. — Острием Стайк пошевелил куртку убийцы, пытаясь разглядеть, есть ли что-нибудь в карманах. Надо обыскать ее утром. — Почему ты пошел за мной?
— Мне показалось, это хорошая идея.
— Только поэтому?
— Я не мог вернуться домой. Я никого не знаю на севере. Ты ведь Бен Стайк? Говорят, ты погиб в Фернхоллоу.
— Да, это я.
— Ты не погиб. Похоже, удача с тобой, так что я решил пойти следом.
Стайк фыркнул. Уж не ему спорить с чутьем пало. У него и в мыслях не было, что Шакал замешан в покушении. Очевидно, что мальчишка спас ему жизнь, и за это Стайк благодарен. Впрочем, следует его отослать. Нечего щенку пало крутиться под ногами. Но с этим можно подождать до утра.
— Спрячь тело, — сказал Стайк. — Я лягу поспать в сотне ярдов ниже по течению.
— У тебя на руке царапина, — заметил Шакал.
У Стайка вдруг пересохло во рту. Он вспомнил укус насекомого и прикоснулся к предплечью: на пальцах осталось несколько капель крови.
— Ничего страшного.
Несмотря на утреннюю жару, Стайк сильно дрожал, обхватив себя руками. Он напялил запасной мундир и накинул на плечи запасные штаны. Пот струился по лбу и пропитывал одежду. Он лежал на мокром клочке травы с седлом вместо подушки и сверлил взглядом Шакала, хотя не мог как следует сфокусироваться. Кожа болела, любое прикосновение ощущалось как укол тысячи игл.
Шакал сидел на корточках в траве и наблюдал за ним.
— Огонь разжигать нельзя. Тебя ищут.
— Я в курсе, — отозвался Стайк, стуча зубами.
Он едва мог поднять голову, еле шевелил губами. Он не помнил, когда в последний раз чувствовал себя таким невероятно беспомощным. Интересно, если прямо сейчас на них наткнется отряд гренадеров, сможет ли он вообще встать?
— Ты можешь говорить, — заметил Шакал.
— Весьма наблюдательно.
— Это хорошо. — Шакал слегка смутился от сарказма в голосе Стайка. — Яд уже должен был убить тебя.
Стайк поправил второй мундир, чтобы плотнее прикрыть грудь. Каждое движение причиняло боль. Медленно оттянув рукав, он посмотрел на руку: едва заметная царапина от иглы уже затянулась и заживала.
— Ты знаешь, что это?
Несколько мгновений Шакал молча наблюдал за ним. Лицо у него было хмурое, и Стайк не мог решить, то ли это его естественное выражение, то ли следствие недавней попытки его повесить, то ли просто подростковая мрачность. Стайк уже начал думать, что Шакал не ответит, когда тот наконец произнес: