Лицо жены было показано крупным планом, и только японский халат из натурального шелка с ярко-желтым драконом на груди да родинка над правой бровью позволили узнать в этой маске с обвисшими щеками родного человека.
Выпученные от возбуждения глаза, опущенные щеки придавали гротескной маске еще большее сходство с покойником, только что вылезшим из могилы.
«Свиньи! Поставили две камеры и записывали все мои разговоры и встречи в кабинете!» – зло сказал про себя генерал, просматривая диск дальше.
В два часа ночи в кабинет вошла Снежана.
Подсвечивая фонарем, дочь подошла к столу и из нижнего ящика стола, где генерал хранил свои деньги, достала портмоне. Отсчитав две купюры, дочь вытащила из середины пачки и, презрительно скривив пухлые губки, задрала ночную рубашку до пояса.
Сунув купюры под резинку трусиков, девушка вышла из кабинета.
«Дочка совсем взрослая! Вон и грудки появились, и попка! Как я раньше не заметил, что девочка совсем взрослая? Девчонки сейчас в тринадцать лет уже совсем большие! Надо девочке назначить постоянную ренту! Долларов сто давать в неделю!» – решил для себя Сергей Владимирович.
Дальше до самого утра ничего не происходило.
В шесть часов утра генерал увидел самого себя в длинных семейных трусах.
Странно было смотреть на самого себя, просматривающего электронную почту. Вот генерал скорчил презрительную гримасу, читая сообщение от агента в Аргентине, который извещал о поставках зараженного туберкулезом мяса.
На экране отчетливо читался перевод расшифрованного сообщения от агента, и тут до генерала дошло:
«Сколько же информации ушло в особый отдел! Каждое сообщение – это бомба замедленного действия!
Одно сообщение о зараженном мясе чего стоит! Я забыл передать в санэпидстанцию, или как она там сейчас называется, материал!» – записал на листке бумаги генерал, с неудовольствием смотря на себя с выпирающим животом.
«Ладно, потом внимательно просмотрю!» – решил генерал, копируя дискету на свою флешку, продолжая просматривать диск.
Его даже не очень тронул вид Елизаветы Петровны, обшаривающей его карманы.
И вот наконец Сергей Владимирович дошел до того места, когда вернулся домой.
Пиджак дернулся, и диск, сверкнув красочной обложкой, полетел на пол, выскочив из кармана.
«Зачем диск одели в такую красивую обложку?» – тяжело вздохнув, подумал генерал, наблюдая за действиями внука.
«Шустрый мальчонка вырастает! Сейчас позвоню дочери, пусть заберет у пацана диск, и все будет хорошо! Выполню задание шефа – и сразу же положу диск в сейф!» – с облегчением подумал Сергей Владимирович, набирая на мобильнике номер телефона дочери.
Общаться с зятем генерал не любил и предпочитал все вопросы решать через дочь.
Ни до дочери, ни до зятя дозвониться не получалось.
Телефоны, как мобильный, так и домашний, не отвечали.
Тяжело вздохнув, генерал набрал рабочий телефон старшей дочери.
– Могу я услышать Полину Сергеевну? – спросил генерал.
– Не можете! – отрезал тонкий женский голосок, и в трубке послышались короткие гудки.
Набрав второй раз тот же номер, генерал вежливо попросил:
– Позовите, пожалуйста, Полину Сергеевну к телефону!
– Не позову, старый хрыч! Куда ты к молодым клеишься! – снова оборвал писклявый голос генерала.
Нажав кнопку коммутатора, генерал вызвал начальника оперативного отдела.
Ровно через минуту подполковник стоял в кабинете генерал-майора.
– Срочно собрать все сведения на Полину Сергеевну Климову и членов ее семьи! – приказал генерал высокому худому мужчине с седым ежиком на голове.
– Работы полно, Сергей Владимирович! У меня шесть дел в разработке! Быстро не успеем! – попробовал отказаться подполковник.
– Все бросай и начинай искать! – приказал генерал, прикидывая, куда могла деться дочь. Особой тревоги генерал не испытывал, но червячок сомнения начал теребить душу.
Хотя до возвращения шефа времени был вагон и маленькая тележка. Оставалось целых десять дней!
Строчки оперативной докладной всплыли перед глазами.
«Командировать старшего лейтенанта… сроком на тридцать дней…»
Для чего командировали в оперативный отдел ГРУ старшего лейтенанта, генерал-майор не помнил, но две строчки из докладной накрепко засели в памяти.
«Какой-то старший лейтенант, а его командируют через всю Россию, да еще на целый месяц!» – вспомнил генерал-майор, что именно привлекло его внимание в этой докладной.
– К тебе молодого старлея прислали на стажировку из Владика, вот и посади его на это дело! Хочет карьерного роста – пусть носом землю роет! – громко сказал генерал, записывая на листе бумаги номера телефонов подруги дочери и ее домашний адрес, неожиданно всплывшие в памяти.
– Но он же боевой пловец, а не оперативник! – сделал последнюю попытку отказаться от задания подполковник.
Если бы дело не касалось собственной дочери, генерал просто бы приказал. Но речь шла о нем самом и членах семьи, а использование служебного положения в Конторе, мягко говоря, не приветствовалось.
– Пришли ко мне этого старлея, я его сам озадачу! – приказал генерал, делая отмашку рукой.
– Через пять минут старший лейтенант будет у вас в кабинете! – четко сказал подполковник.
– Старшего лейтенанта Бурцева в кабинет двести пять! – приказал подполковник дежурному офицеру.
– Предупреди секретаря: как только старлей придет, пусть сразу проводят ко мне! – приказал генерал-майор, склоняясь над бумагами.
Глава 4
Едва Борис вошел в приемную, как секретарша глазами указала на высокую дубовую дверь.
Два подполковника и майор, сидевшие на стульях вдоль стены, проводили старшего лейтенанта завистливыми взглядами, но говорить ничего не стали.
Коротко постучав в дверь, Борис потянул за ручку. Дверь неожиданно легко открылась, и он очутился в большом квадратном кабинете.
За дубовым столом сидел мужчина в гражданском костюме и внимательно смотрел на входящего Бориса.
Едва он открыл рот, как генерал приказал:
– Отставить, старлей! Ставлю задачу: надо срочно найти мою дочь, которая не отвечает на звонки. Ни мобильный, ни домашний телефоны не отвечают. Муж улетел за границу, и достать его сейчас нет возможности.
У дочери есть сын – мой внук, в руки которого попал диск с игрой «Пигмалион-шесть», который мне нужен! – сказал генерал, подвигая к Борису листок бумаги с написанными телефонами.
– Я плохо Москву знаю, и у меня нет транспорта, – сказал Борис.
– Через час получишь деньги, документы прикрытия, автомобиль и спецсредства! – жестко сказал генерал-майор, пристально смотря на старшего лейтенанта.
– Слушаюсь! – четко ответил Борис, готовясь выйти из кабинета.
– У тебя во Владике напарник есть? – неожиданно спросил генерал, помня, что боевые пловцы всегда работают парами и тройками.
– Есть хороший парень, который может оказать неоценимую помощь в этом расследовании! – с ходу выпалил Борис, имея в виду Викинга.
– Передашь установочные данные на своего парня секретарю, и через десять часов он будет в Москве! – закончил разговор генерал, снова склоняясь над бумагами.
Усаживаясь в потертую «Субару Форестер», Борис с удовольствием вдыхал запах кожи и смотрел на большой экран навигатора – телефона, установленного на передней панели.
Карта Москвы змеилась перед ним четкими линиями.
На два звонка по служебному телефону дочери генерала тот же писклявый голос резко послал Бориса по известному адресу, куда идти или ехать было бессмысленно.
Справочная база ГРУ, пока Борис пробирался к служебной стоянке, выдала данные по обладательнице писклявого голоса. Виктория Семеновна Трушина, тридцать четыре года, разведена. Имеет десятилетнюю дочь и живет в однокомнатной квартире на окраине Москвы.
А вот по офису писклявой и дочери генерала данных было совсем мало.
Фирма «Нигма-М» занималась всем понемногу, начиная от купли-продажи туалетных принадлежностей до обучения детей правилам дорожного движения, гласила справка из налоговой инспекции. Но сто двадцать человек списочного состава наводили на известные размышления.