— Чал.
Полежал, собираясь с силами. Трудно говорить, это плохо.
— Чал? Как он здесь оказался?
— Я позвала.
— Ты?
— Да. Я сразу же позвонила Чалу. Сразу же, как… — Всхлипнула. — Как… — Достав платок, начала вытирать слезы. — Я боялась, что они… Тебя… Снова…
— А где он?
— Ждет внизу, в машине. — Спрятала платок. — Он не хочет, чтобы его видела милиция.
— Правильно делает. Ладно, позови этого мента. А потом позови Чала.
— Сейчас…
Полина исчезла, и почти тут же на ее месте оказался старший лейтенант милиции. Сев и достав ручку и блокнот, он начал задавать вопросы. Луи отвечал коротко. Коротко ответил и на главный вопрос, знает ли он, кто мог бы взорвать его машину. Нет, он не знает.
Вскоре после ухода милиционера появился Чал. Усевшись на стул, спросил:
— Что было нужно мусору?
— Ничего. Обычные вопросы.
— Вообще, как ты?
— Сам пока не пойму. Полина сказала, была операция?
— Была.
— И что?
Чал достал платок, вытер пот.
— Врачи говорят, все будет в порядке. — Спрятал платок. — Как все получилось?
— Откуда я знаю…
— Вспомни, что было перед самым взрывом.
Луи попытался вспомнить, что же именно произошло перед взрывом.
— Да говори, говори, — сказал Чал. — Все равно вместе будем разбираться.
— Перед тем как я сел в машину… Утром, в кафе… Полина забрала у меня ключи…
— Какие ключи?
— Брелок-зажигалку с ключами. Связку. Там были и ключи от машины.
— Зачем забрала?
— В шутку… Просто дурачилась. А я об этом забыл… Вспомнил, только когда сел в машину… Вышел, чтобы взять у нее ключи… Ну и… Рвануло…
— Любопытно получилось. — Чал задумчиво потер ладонью щеку. — Выходит, ключи тебя спасли.
— Выходит. Если б я не вышел, чтоб взять их у Полины, меня б уже не было.
— Получается, они следили за тобой.
— Следили?
— Конечно. И когда увидели, что ты выходишь из машины, подумали, ты догадался. И нажали кнопку.
— Кто «они»?
— Не знаю. Будем думать. Кто-то, кому ты мешаешь.
— А кому я мешаю?
— Кому-то, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
Столько же бабок, сколько у Балбоча. Чал рассуждает правильно. В общем, он, конечно, знает, у кого из тех, кто вертится в Москве по-крупному, примерно столько же денег, сколько у Балбоча. У людей Талаяти. Главный из них — Рустамбек. И он сейчас как раз в Москве.
Значит, Рустамбек. Возможно. Он знает, Рустамбек дорого бы дал, чтобы его уничтожить.
Подумал: да, как ни круги, все в конце концов упирается в эти деньги. И в «Росэнергобанк». Деньги Талаяти и «Росэнергобанк» в сочетании с выходом на премьер-министра, который этим людям обеспечивает вице-премьер, позволяют им делать здесь все, что они хотят. И если бы они убрали его, Луи, они бы стали здесь полновластными хозяевами.
— О чем думаешь? — спросил Чал.
— О том, у кого столько же бабок, сколько у Балбоча.
— Ясно, у кого. У Рустамбека. Но ты об этом пока не думай. Надо понять, как они это сделали. И кто сделал. Попробуй вспомнить, что было перед взрывом.
— Да ничего не было.
— Где ты провел ночь?
— На Дорогомиловской. Вместе с Полиной.
— Где стояла твоя «Ауди»?
— В гараже, в подвале.
— Кто охраняет гараж?
— Служба секьюрити дома. Надежные мужики. Я им плачу немало.
— Всех знаешь?
— Конечно.
Снова машинально погладив ладонью щеку, Чал сказал:
— Ладно. Что могло случиться в этом гараже ночью, мы выясним. Вы сразу поехали в «Метрополь»?
— Сразу.
— В одной машине?
— Нет. Я в «Ауди», Полина в «Тойоте».
— Вы приехали в «Метрополь» — дальше?
— Поставили машины на стоянку. За углом, на пятачке. Где ставим всегда. Стоянку охраняют мусора. Я всем им плачу.
— Это ничего не значит. Ладно. Что было дальше? Что вы делали в здании?
— Поднялись на четвертый этаж, стали завтракать. Все.
— Во время завтрака ничего такого не заметил?
— Например?
— Ну там посторонних, незнакомых, чужих? Еще чего-нибудь?
— Да нет.
— Постарайся вспомнить. Может, что-то было?
Подумав, Луи сказал:
— Не знаю даже, стоит ли об этом говорить. После завтрака я зашел в туалет.
— Зашел в туалет — и что?
— Понимаешь… Может, мне показалось…
— Что показалось?
— Там кто-то крутился.
— Кто?
— Не знаю. Я тогда не обратил внимания. Кто-то стоял на лестнице. А когда я подошел — слинял. Потом, когда я уже зашел в туалет, кто-то открыл дверь. Но не вошел.
— Они тебя пасли. Бомба управлялась дистанционно.
— Думаешь?
— Факт. Они ждали момента, когда ты сядешь машину, чтобы нажать кнопку. Но не ожидали, что в последний момент ты вдруг выскочишь. Что было после того, как ты вышел из туалета?
— Ничего. Если не считать, что мне позвонил Рудик.
— Позвонил — и что сказал?
— Сказал, что старику плохо. И что мне нужно подъехать.
— Старику — в смысле Балбочу?
— Да.
— Что ты сказал Рудику?
— Что еду.
— Дальше что?
— Дальше вернулся в кафе, расплатился и пошел к машине.
— А Полина?
— Она раньше меня пошла в туалет. Мы ушли почти вместе, сначала она, потом я. Когда я вернулся, ее еще не было. Потом, примерно через минуту, она вернулась. Ну и — мы вышли на улицу. Все.
Чал снова машинально погладил щеку.
— Что? — спросил Луи.
— Думаю.
— О чем?
— О Рудике. И о Полине. Они могут быть замазаны.
— Перестань.
— Почему нет?
— Исключено. Рудик не получил бы никакой выгоды от моей смерти. Полина тоже.
— Неизвестно. Проверь, в самом ли деле Балбочу на даче стало плохо.
— Чал… Ты же знаешь Рудика. Сам подумай, ему не было бы никакой мазы от моей смерти. Он только прогадал бы.
— Хорошо, оставим пока Рудика. Что насчет Полины?
— Полине тоже от моей смерти не было бы никакой мазы. Да и ты же видишь, она меня спасла.
— Это могло получиться случайно. Ты уверен, что Полина пошла в туалет?
— Куда еще она могла пойти?
— Мало ли.
— Хорошо, она пошла не в туалет, а куда-то еще — зачем? Кончай. Она говорит, когда я оказался здесь, она сразу позвонила тебе. Это так?
Чал несколько секунд разглядывал пол. Поднял глаза.
— Так. Ладно. Будем считать, что Рудик и Полина здесь ни при чем.
— Они ни при чем. Рудику утренний звонок ничего не давал, я бы так и так уехал из «Метрополя». Я всегда уезжаю оттуда сразу после завтрака. Да и знаю я Рудика. Если бы он был как-то в этом замазан, он никогда бы не стал звонить именно в это время.
— Я тут привел двух своих пацанов, они подежурят. На всякий случай. Они будут меняться каждые восемь часов. А завтра с утра подойду сам. — Встав, Чал приоткрыл дверь. — Полину позвать?
— Позови.
Полина вошла в палату сразу после того, как ушел Чал. Села на кровать, взяла его руку.
— Как?
— Все в порядке. Давай иди. Я подремлю.
— Очень хорошо, что ты поспишь. Поспи.
— Считай, я уже сплю. Иди.
— Никуда я не пойду. — Он ощутил пожатие ее ладони. — Спи. Я буду здесь.
Глава 4
Выйдя из лифта, Седов подошел к двери. Нажал кнопку звонка.
У двери ему пришлось простоять около минуты, прислушиваясь к неустойчивой тишине на лестничной клетке. Откуда-то сверху доносилась музыка, еще где-то работала дрель, но эти звуки, сравнимые с комариным писком, были так тихи, что практически сливались с тишиной. Вспомнил об Алле, попытался подавить тоску. И не смог.
Наконец раздались шаги, звякнул замок. В открывшуюся дверь выглянул Гущин. Он был одет в ношеный серый костюм и голубую рубашку, черный галстук на рубашке был приспущен.
— Здравствуйте, Виктор Александрович, — сказал Седов. — По-моему, я вовремя?
Гущин некоторое время вглядывался в него. Казалось, он пытался понять, чего именно Седов от него хочет.