— Товарищ! Товарищ офицер, поезд отправляется! — обеспокоенно воскликнула пришедшая на смену Саше проводница. — Поторопитесь!
Игорь усилием воли оторвался от Люсиных губ и быстро вскочил на подножку тронувшегося поезда.
— Позвоню ровно через неделю в девять вечера! — крикнул он и помахал рукой.
— Буду ждать! — ответила Люся и сквозь слезы улыбнулась.
В купе, кроме офицеров, не ехал пока никто. Игорь сел на полку напротив друга и тяжело вздохнул.
— Переживай, переживай, — одобрительно прокомментировал его состояние Комаров. — Мне так спокойнее.
— Почему? — удивленно спросил Голиков.
— Вижу, что Люсьен для тебя не просто забавная игрушка, а что-то большее.
— Гораздо большее, — подтвердил Игорь.
— Ну и ты для нее, — Комаров с одобрением кивнул, — насколько я знаю свою сестру, уже не просто абстрактный друг старшего брата, а герой романа. Если не отгорите за год, у вас может что-нибудь получиться.
— Ну да… Потом нас начнут забрасывать по разным странам и континентам, а она будет годами коротать время за вышивкой… — с горькой усмешкой добавил Голиков. — Ты и сам прекрасно понимаешь, что у наших с Люсей отношений нет будущего.
— Во-первых, для постоянной шпионской деятельности людей готовят в другом месте, — возразил Саша, — мы если и будем пропадать в командировках, то по месяцу-два, не больше. Во-вторых, будущего нет лишь у тех, кто уже скончался. Все зависит от того, насколько сильно ты хочешь быть рядом с ней. То есть от глубины чувств. Если глубина перископная, то лучше к девчонке и не подходи, я буду возражать, а если как желоб между Зондскими и Андаманскими островами, никакие обстоятельства не заставят тебя отказаться от Люси.
— Ближе к Марианской впадине, — буркнул Голиков и уставился тоскливым взглядом в окно.
— Да, — Комаров покачал головой, — такое уже не лечится…
Люся стояла, не двигаясь с места, до того момента, когда поезд окончательно исчез из вида. Такого щемящего чувства она не испытывала еще ни разу. Оно было мучительным, но в то же время невыразимо приятным. Теперь ее жизнь обрела цель и смысл.
— Довольно трогательно, — раздался за плечом девушки знакомый голос.
Люся обернулась и обнаружила, что рядом с ней стоит тот самый незнакомец, который подсаживался к их столику в ресторане. Девушка смерила его взглядом и сердито спросила:
— А вам какое дело?
— С одной стороны, никакого, — согласился человек, — но с другой — я мог бы вам посодействовать.
— В чем? — Люся удивилась.
— Вы же понимаете, что характер службы товарища Голикова весьма специфичен и не позволит ему в ближайшие пять-шесть лет начать нормальную жизнь. Специальные подразделения выполняют трудные задачи и чаще всего вдали от Родины. Осесть в приличном городе и завести семью для профессионалов вроде вашего брата или его друга является задачей номер шестнадцать. Скорее всего, они сумеют решить ее лишь к пенсии.
— Я понимаю. — Девушка сникла и уставилась себе под ноги.
— Вы рано расстроились, — с участием заявил незнакомец. — Выход из этой ситуации довольно прост. Я предложил его вашему приятелю неделю назад, но он поспешил отказаться. Возможно, за прошедшие семь дней он успел передумать, да вот незадача — я опоздал к отправлению поезда. Однако я по-прежнему заинтересован в заключении контракта и с вашим братом, и с товарищем Голиковым.
— А что я могу сделать? — Люся пожала плечами.
— Поговорите с Игорем, — просто ответил человек, — возможно, он прислушается к вашему мнению.
— А сколько вы будете им платить? — заинтересовалась девушка.
— Миллион английских фунтов каждому, — ответил незнакомец. — За какие-то полгода, от силы — год работы.
Люся не поверила своим ушам. Этот странный тип предлагал просто невероятные деньги. Но еще больше ее поразило то, с какой легкостью отказались ребята от столь явной перспективы стать богатыми и свободными. С миллионом фунтов можно было уехать куда угодно, в ту же Англию, и жить там, совершенно не волнуясь о завтрашнем дне. Но главное, это могло спасти их с Игорем отношения. Ну и наконец, поскольку Саша являлся ее родным братом, получалось, что семья Голиковых-Комаровых будет обладать капиталом не в один, а в два миллиона. На пути такой удачи все преграды, вроде верности коммунистическим идеалам или армии, по мнению Люси, становились смешными картонными декорациями. «Они пока еще не научились новому мышлению, — решила девушка, — одичали в своей тайге и не видят, насколько быстро все вокруг меняется».