– А вы куда?
– Домой. Выходной же…
От него разило свежим перегаром. Алику и самому вдруг захотелось напиться.
– Поехали с нами! – позвал его Гоша.
– В Нефтянск?
– А что, плохо?
– Да нет, хорошо. Только я там никого не знаю.
– Меня знаешь?
– Знаю!
– Ну и отлично! Будешь у меня жить. У меня дом свой. Шашлычок будем жарить, водовку кушать. Хорошо будет, обещаю.
Алик ломаться не стал. Тем более что дача Самвела не самое безопасное место.
Он сел на заднее сиденье рядом с Толяном.
– Что-то ты какой-то запыхавшийся?
– Да побегать пришлось.
– От кого?
– Спортом занимаюсь. Чтобы форму не потерять…
– А-а, ну да, конечно, – кивнул Гоша. – Так я и подумал.
К Алику повернулся Серега. Протянул ему бутылку водки и огурец.
– Давай, братан! Спорт и водка – это конкретно, отвечаю! Давай, братан, прямо с горла!
Алик основательно приложился к бутылке. Водка шла как вода. Пьяным он себя не почувствовал. Может, действительно пил воду? Но хмель уже был в нем. Он просто спрятался и ждал своего часа, чтобы навалиться всей своей силой. Когда это произошло, у Алика поплыло перед глазами, голова затуманилась. Страшно захотелось спать…
Проснулся он уже в Нефтянске. Не пьяный, но и не трезвый. Машина стояла во дворе частного дома.
– Вылезай, приехали! – грозно рыкнул Гоша.
Серега и Толян выбирались из машины. Алик последовал за ними. Про сумку не забыл.
Дом, во двор которого они въехали, тоже старый – фундамент и стены на подпорках, чтобы не рухнули.
– Древняя хата, да? – осклабился Гоша. – Зато моя. Ну чего встал, давай в дом заходи. Нечего светиться.
Время вечернее. Но еще светло как днем. Во дворе много садовых деревьев. Только это не самая надежная защита от любопытных соседей. А светиться Алику никак нельзя. Но Гоша про это знать не должен. А он почему-то знает.
– Ну, чего вылупился? – ощерился Гоша. – Думаешь, я не знаю, что у тебя в сумке? Ты кого замочил, пацан?
– Никого.
– Ага, так я тебе и поверил… Ладно, потом расскажешь. Заходи!
Внешне дом в плачевном состоянии. Зато внутри порядок. Капитальный ремонт хоть и с робкой, но претензией на приставку «евро». Мебель, правда, допотопная, но крепкая.
– Мой дом, моя крепость, – гордо сообщил Гоша. – Все своими руками сделал. И первачку тоже сам нагнал. Давайте за стол, пацаны. Ты, Толян, что-нибудь сваргань на скорую руку. А мы пока под квашеную капустку тяпнем.
Скоро в стаканах забулькала крепкая мутноватая жидкость. Градусов семьдесят, не меньше. Алик с удовольствием дернул стакашку. Хотелось нажраться и провалиться в пьяный сон. Чтобы не слышать Гошу, который зачем-то тычет пальцем ему в лицо.
– Ты, Алик, не обижайся! Плевать, что ты там наделал, кого замочил. Но теперь ты с потрохами наш. Что хотим с тобой, то и сделаем!
Плохо, что у него нет оружия. Какой-то левый базар Гоша понес. Хорошо бы ствол ему в рот сунуть, чтобы заткнулся. Но нет автомата. Куда-то спрятали его пацаны.
– А что вы хотите со мной сделать? – Алик заметно напрягся.
Да, надо бы кончить их всех. Для него как два пальца об асфальт. Нет никаких внутренних тормозов, тормозные колодки сгорели дотла в огне автоматной очереди…
– С нами теперь ты будешь! – ошарашил Гоша. – Ты думаешь, чего я про автомат спрашивал? Ствол нам нужен. Для дела нужен.
– Для какого дела? Вам что, убить кого-то надо?
– Если не въезжаешь, лучше помолчи… – завелся Серега. – Надоело нам на чужого дядю пахать. Пашешь, пашешь, а все мимо. Кто-то на «мерсе» выкатывает, а у тебя в кармане ветер свистит.
– В натуре, – кивнул Толян. – Горбом своим на хорошую жизнь не заработаешь. А я лично хорошо жить хочу. Чтобы бабок полный карман, чтобы телки вокруг меня плясали и сиськами перед глазами трясли.
– А кто не хочет? – фыркнул Гоша. И серьезно посмотрел на Алика. – Врать не буду, мы уже шалили в городе. Первый раз мужика в темном месте подловили. Арматуриной по башке, и все дела. Мало, правда, взяли. Хотя мэн таким крутым казался… Зато потом бабу одну догнали. Мышь серая, в натуре. А в сумке две штуки баксов. Две штуки баксов! Врубаешь, это сколько! Нам хрен знает сколько нужно вкалывать за такие бабки. А тут все за один раз…
– А я тебе давно говорил, надо было сразу в «гоп-стоп» включаться, – встрял в разговор Серега. – Уже давно бы на иномарках катались…
– Ага, на иномарках, – зло усмехнулся Гоша. – На кичу бы ты сейчас катил, на «воронке». «Гоп-стоп» – это такая канитель. Раз подфартило, два, а потом заметут. Как пить дать заметут… Ты что, снова к «хозяину» хочешь?
– Гонишь, да? Мне трех лет во как хватило!
– И я не хочу! Мне вторая ходка на фиг не нужна.
Из этого разговора было ясно, что и Гоша, и Серега уже побывали в местах не столь отдаленных.
– Не надо на мелочь размениваться, – продолжал Гоша. – Надо один раз. Но так, чтобы по-крупному. Чтобы штук на сто баксов сразу замахнуться.
– Сто штук баксов! – оторопело уставился на него Толян. – Где ж такие бабки взять?
– Есть места. Только нахрапом их не возьмешь. Ствол нужен.
Гоша посмотрел на Алика. Взгляд мутный, как самогон в бутылке.
– Я давно хотел, чтобы у нас банда была. Чтобы пацаны нормальные. И чтобы ствол был.
– Для того тебе и нужен мой автомат?
– И автомат нужен, – криво улыбнулся Гоша. – И ты сам нужен. Я ж говорю, некуда тебе деваться. Пропадешь ты без нас. А с нами ты как за каменной стеной. Но только чтобы так: я сказал – ты сделал.
– Что сделал?
– Не что, а кого… Мужика одного надо мочкануть. Здесь, в Нефтянске.
– Зачем?
– Надо так. Хотя, конечно, лучше бы никого не мочить. Но если придется, ты, брат, не облажайся. Тем более, терять тебе нечего…
Убить человека – плюнуть и подтереть. Никаких проблем. Вопрос в другом.
– Сколько я буду с этого иметь? – холодно спросил Алик.
Гоша заглянул ему в глаза. И почему-то поежился. Как будто в морозилку душу сунули. Какая-то сила у Алика во взгляде появилась, от которой мужику не по себе стало.
– Да нормально будешь иметь. На четверых все поделим, – выдавил из себя Гоша.
И еще раз в упор посмотрел на него. Как будто хотел проверить себя, испугается в этот раз или нет.
– А много делить?
Алик вдруг ясно осознал, что был дуб дубом. Ну, любил он Ладу. Но зачем было устраивать пальбу в ресторане? Само по себе, трупы – это ерунда. Только вот из-за них открылся новый сезон охоты на рядового Бушуева. Его ищут все, кто только может. Или, вернее, уже ищут. Не будет ему теперь покоя. Собственная дурь поставила его вне закона. Он вычеркнут из общества. Но ведь это не значит, что жизнь закончена. Нет, она продолжается. И чтобы она продолжалась дальше, нужны деньги. Чем больше, тем лучше…
– Не знаю, – пожал плечами Гоша. – Может, миллион, а может, облом по всей морде… Короче, есть тут у нас тайные деятели. Я за ними давно присматриваю. Сам их вычислил, сам и пасу. Они бензином левым конкретно торгуют. Бабок у них вагон и полная тележка, в натуре.
– И что, никто про этих деятелей ничего не знает? – Алик с сомнением посмотрел на Гошу.
– Ну, так живут-здравствуют мужики. Значит, все у них путем. Наехать на них надо. Чтоб жизнь медом не казалась. Но как без ствола наедешь? У них сто пудов волына есть. А у нас… Ха! У нас тоже есть. «Калаш» – это сила.
– Засвеченный «калаш», – уточнил Серега.
– А-а, туфта, – отмахнулся Гоша. – Если все по уму сделать, будет полный ништяк. Эй, чего закисли? Толян, давай наливай!
– По уму, это как? – спросил Алик.
И тут же замахал рукой. Как будто он ничего не спрашивал. И чтобы ему никто ничего не отвечал. Не хотелось больше вникать в этот мутный вопрос. Куда больше хотелось заняться мутным самогоном.
Нельзя сказать, что Лада выла и рвала на себе волосы от горя. Это выглядело бы фальшиво. Ведь Кеша был ей мужем всего пару часов. Даже брачной ночи у них не было… И все же она скорбела. Не заливалась горючими слезами, но в уголках глаз застыли печаль и тоска. Она сидела перед Родионом, как мраморное изваяние, и смотрела куда-то мимо него.