Но ему сказали:
— Хватит. Теперь спи.
И толкнули на подушку. Блаженство кончилось, внезапная слабость лишила даже возможности заскулить, требуя продолжения. Обиженный скупостью дарителя, он провалился во тьму обычного беспамятства.
Разэнтьер устал удивляться. Устал бояться. Устал бежать. Тупая ноющая боль в плечах, спине, бедрах заставляла думать только о том, как бы побыстрее сойти с лошади а не свалиться вместе с ней… Все позади. Он прикрыл глаза, чтобы не видеть расписной потолок небольшой уборной при гостевой спальне и блаженно вытянулся в большой медной ванне, позволив горячей воде и рукам служанки вытягивать из тела усталость последних дней. Руки все еще дрожали после неимоверной гонки. До одури хотелось спать, глаза слипались.
«Надо будет сбрить щетину… Везет ифенху с этим делом… А с водой нет. Бедный Волк, ему это удовольствие заказано. Жив ли? Надо же, ха-ха, кто бы мог подумать, что я — я! — буду в доме последнего Старейшины ванны принимать! Чепуха какая-то… Бред».
Бывший капитан плеснул водой себе в лицо, чтобы хоть как-то разогнать сонную одурь.
От Тайера, хвала всем Богам, подозрение отвести удалось, а вот удрать от погони — нет. Инквизиторы напали на их след в полудне пути от границ леса. Пришлось удирать от них во весь опор, едва не убив бешеной скачкой Волка. Как добрались до границ Таймерина, как не утонули в топях, пока встретили следопытов, он уже не помнил. Пришел в себя, когда служанки начали стаскивать с него пропахшую потом и пылью одежду, и вот уже часа два лежал в горячей воде, ни о чем не думая.
— Достаточно! — Разэнтьер резко высвободился из рук служанки и встал. Вода ручьями полилась с крепкого, кое-где рассеченного шрамами тела, расплескалась по мраморным плиткам пола. Женщина, пряча глаза под капюшоном белого балахона, протянула ему широкое пушистое полотенце. Воладар обернул его вокруг бедер и, выбравшись из ванны, отправился в спальню. Мимо проскользнули двое молчаливых слуг, дожидавшихся, когда можно будет вынести воду. Вечерние тени на кресле в углу зашевелились, распались и явили хозяина дома.
Рука инстинктивно потянулась к поясу за оружием, но там обнаружилось только полотенце. Разэнтьер скрипнул зубами и усилием воли заставил себя спокойно стоять на месте и прямо смотреть в горящие желтизной глаза Змея.
— Благодарю за гостеприимство, Мастер, — поклонился он, сохранив невозмутимое выражение лица. Внутри все переворачивалось от накатившей тоски пополам со страхом перед Старейшиной. — Я надеюсь, мои усилия не оказались напрасными?
Голос дрогнул, выдал волнение. Впрочем, сидевшее перед ним древнее существо и так все прекрасно видело. Его громадные уши выражали живейшую заинтересованность.
— Можешь не беспокоиться, он жив. Если переживет эту ночь, значит, одолеет заражение. Пришлось пустить кровь, но это ничего, и не таких выхаживали, — Тореайдр задумчиво потеребил короткую черную бородку клинышком и хмыкнул. — Хорошо еще, что везти пришлось недалеко.
Воладар кивнул. Без одежды и босиком становилось холодно, несмотря на то, что под ногами лежал толстый пушистый ковер. Его передернуло. Перед глазами, странно сливаясь с Волчьим, маячили лица матери и отца. «Боги, что они скажут, ведь я опозорил всю семью…»
Какого алден ты тут маячишь, старый кровопийца? Нет, ни в коем случае нельзя так думать. Даже тени мысли допускать! Никакие щиты и никакие амулеты не помогут скрыть мысли от Старейшины, да еще в его собственном доме, где каждый камешек пропитан его волей.
— Одевайся, чего стоишь, мерзнешь, — насмешливо склонил голову набок Змей. — Стеснительность передо мной к лицу юной деве или подростку первой весной, но никак не инквизиторскому вояке.
— Бывшему! — рявкнул Разэнтьер, не сдержавшись, и отвернулся. Ему внезапно стало стыдно этой вспышки. Во что он превращается? На постели предусмотрительно лежала стопка чистой одежды. Он натянул штаны и рубашку и сосредоточился на шнуровке.
От пристального взгляда ифенху по спине ползли мурашки.
— Позволь задать тебе два вопроса.
— А разве вы не можете прочитать меня?
— Могу, но зачем? Я хочу узнать, что ответишь мне ты сам. Так интереснее, — в словах послышалась усмешка.
Воладар сдунул с лица мокрую челку.
— Спрашивайте.
— Почему ты спас Ваэрдена? — человек спиной почувствовал, как ифенху подался вперед. Тренированное инквизиторское чутье тут же завопило об опасности — сейчас прыгнет! — но Воладар заставил его заткнуться.
— Потому что он попросил меня о помощи. Потому что, если мы люди, то не должны быть хуже зверей! Я ведь просматривал отчеты за два века — он никогда не проливал крови больше, чем это делает обычный наемник, головорез и мародер, а то и меньше оного! Это несправедливо!