— Ты ее клялся защищать, мерзавец.
Большего Бешеный Волк сказать не изволил и ответить медленно отползающему к стене коменданту не дал. Просто бросил кинжал, коротко, без замаха. Судорожное испуганное дыхание захлебнулось и перешло в бульканье. Ваэрден подошел, наклонился и, разок провернув оружие — чтобы точно не встал, скотина! — выдернул его из мертвого тела.
А дальше его как будто захлестнуло течением могучей реки. Ваэрден еще помнил, каково это, когда леденящий водный поток касается кожи, обтекает тело и уносит за собой. Чтобы выплыть, нужно не сопротивляться, а напротив, позволить воде самой вынести тебя к берегу. Казалось, что он снова, как в прошлой, человеческой жизни, угодил в бурную речку. Куда она вынесет?
«Что я здесь делаю и на кой алден вообще во все это ввязался?»
Эта дерзкая выходка может аукнуться не только ему и его стае, но и всем Темным на континенте… Глас рассудка вещал об этом невнятно и робко, а Волк делал свое дело.
«А не пошел бы ты, Змей, к демонам со своими договорами о ненападении! Этак можно до полного озверения по лесам сидеть, и досидеться до того, что Инквизиторы окажутся правы!»
Он и думать не думал о том, что развязывает войну. Вытерев оружие о простыню, вогнал его в ножны, сгреб в охапку оцепеневшую от страха девчонку и выволок из спальни. Неуклюже, держа ее подмышкой, запалил свечной огарок и огляделся.
Одежда, оружие, части доспехов, пара мятых книг, седельные сумки — все это валялось по комнате ровным слоем. Видать, домой покойный ди Вилли явился, уже будучи хорошо навеселе. Единственный табурет, и тот скрывался под каким-то тряпьем. Ваэрден, не церемонясь, смахнул его на пол и усадил девчонку, прислонив к стене, чтоб не свалилась. Она тут же сжалась в комочек, прикрываясь руками и волосами, и уставилась в одну точку.
Дело было сделано. Общий разум стаи лучился довольством. Никого из офицеров не осталось в живых, а полупьяный гарнизон убийц не заметил. Не зря же Салегри за один лишь намек на винный перегар в рейде или на посту мог содрать с провинившихся три шкуры. Ифенху по одному сходились к домику, с любопытством ожидая, что же будет дальше.
— Скотина! — дружно заявляли они при виде скорчившейся в углу жалкой фигурки. И только Миара в сердцах обозвала идиотом самого Ваэрдена.
— Хоть бы плащ ей додумался дать, олух! — шепотом бушевала ифенхи.
— А какая разница? — пожал плечами Волк. — Мне нагота никогда не мешала.
— Видать, тебя Юфус неслабо головой о камень приложил, когда делал! Что ж ты сравниваешь себя, жердину двухсотлетнюю, с ребенком!
Женщина фыркнула и, раскопав среди хлама плащ, закутала в него девочку. Та не проронила ни слова, лишь судорожно вцепилась в потертую ткань и тихо заскулила.
— Мужчины… — проворчала Миара, гладя спутанные лохмы и заодно заглушая волю перепуганного ребенка. — Одни издеваются как хотят, другие даже успокоить толком не могут! Вам бы только кулаками в драке махать.
— Остынь, — осадил ее Кан-ар-Альер Селлар, бывший тифьинский дворянин и изрядный повеса. — Мы тут не за тем, чтобы подвернувшихся под руку девиц утешать. Что дальше, Волк?
— Дальше мы дождемся утра, — показательно зевнув во все клыки, ответил тот. — А утром начнется самое веселье.
Веселье действительно получилось знатное.
Когда гарнизон, зевая и почесываясь, выстроился во внутреннем дворе на обязательную «перекличку», люди, как всегда, ожидали увидеть похмельную рожу своего начальства, получить пару нагоняев для виду, несколько обыденных приказов и разойтись кто куда — причем, необязательно эти самые приказы исполнять. Гораздо больше шальных от долгого воздержания вояк занимала девчонка-сирота, которую накануне притащили из деревни. Они вяло переругивались из-за того, кому следующему она достанется и совершенно не собирались проявлять служебное рвение.
Поэтому когда с крыльца флигеля один за другим спустились двенадцать волков, никто даже рта раскрыть от изумления не сумел. Стояли и пялились, вмиг избавившись кто от винного дурмана, кто от похмелья.
А могучие звери выходили на плац степенно, никуда не торопясь. Как хозяева. Первым шел черно-серый вожак. За ним ступал матерый угольно-черный ветеран-тхарг, прочие шагали чуть поодаль.