— И я, — поддакнула другая морда, посимпатичнее. — Ты что, решил нас бросить?
Осознания хватило только на то, чтобы равнодушно задать вопрос: «А это еще кто тут?»
— Мы! — немедленно отозвались обе морды. — Ты что, нас не узнаешь?
Кто-то настойчиво продолжал тащить его из мрака наружу, до сознания докатывались волны боли и судорог. Он отчаянно не хотел туда. Здесь в пустоте так спокойно…
— Вот так, правильно, мальчик мой, — раздался внезапно до отвращения ласковый знакомый голос. — Оставайся в темноте. А лучше — убей всех вокруг и возвращайся ко мне. Достаточно уже бегал, устал наверное, до смерти скрываться.
От этих слов заныло сердце — да так, что окрепла надежда на сердечный приступ, который немедленно прервет всяческую маяту. Но вместе с тем пришел звериный ужас, подкрепленный внезапным пониманием. Остаться в темноте значило навсегда отдать себя в лапы врагу.
— Не будь дураком, — укусила за ухо черная морда. Больно, зараза! — Тебя ждут живые.
«Зачем я им — живым. И ведь все равно успокоиться не дадут. Тот же Юфус и не даст. А так еще можно подергаться. Вдруг получится алденову мертвятнику глотку перегрызть?»
— Старый Змей с ног сбился, по знахаркиным поручениям бегая… — задумчиво прощебетала симпатичная морда. — Риану твой с ума сходит… Женщина плачет…
— Какая еще женщина? — удивился Волк. — Разве у меня может быть женщина?
Мрак всколыхнулся, заволновался, посерел. Женщина?
— Твоя, — уверенно заявила морда. — Та, у которой глаза как ягоды.
Под такое описание подходила разве что Рейн, но назвать ее своей, а уж тем более представить плачущей из-за него Ваэрден не мог. Вокруг нее и без того полно мужчин куда более подходящих, чем битый некромантский пес.
— Дурак, — заявила черная морда. — Как есть дурак.
И пребольно укусила за ухо еще раз.
— Вали отсюда!
Волк еще пытался огрызаться, но с каждым мгновением чувствовал себя все более живым и замерзшим. Его крепко держали чьи-то костлявые руки, глаза затянула мутная пленка, мешая разглядеть, что вокруг происходит. Он зарычал, рванулся — но не тут-то было. Чуть руки не вывернул без толку. Рядом в самом деле кто-то шмыгал носом.
— Ку-уда? — раздался над ухом низкий старческий голос. — Я тебе воли не давала. Спи себе.
Волк хотел было возмутиться, но усталость навалилась такая, что оставалось только подчиниться приказу.
12. Ночь Излома
И угораздило же их заявиться в эту деревню прямо накануне праздника Излома года! Кругом царила суетливая оживленность: кумушки вовсю жарили-парили-пекли угощения для предстоящего застолья, их мужья приволокли из лесу огромное дерево мун с пышными игольчатыми лапами и с громкими спорами устанавливали его на площади. Гостям пришлось самим устраиваться на постой и отрабатывать кормежку помощью по хозяйству — какую кто смог осилить после долгого перехода. Оставили отдыхать только детей да больных, кому полагалось у печи греться.
Тайрелион в стае остался за старшего. Стоило только найти подходящее убежище, как Старейшина тут же вновь превратился из вожака в наблюдателя, вмешиваясь только там, где без его помощи было никак не обойтись. Пришлось Тагару вместе со старшим Воладаром в паре показательных драк установить временное главенство над стаей и разогнать ошалелых Темных с поручениями по разным концам деревни, чтоб не сходили с ума от беспокойства. Сами они по очереди караулили возле дома знахарки на случай, если что-то понадобится. Сегодня была очередь Тайрелиона.
Матерый тхарг лежал возле крыльца, опустив голову на передние лапы и наблюдая за деревенской кутерьмой. Уши беспокойно подергивались, прислушиваясь к тому, что творилось за дверью.
Слабость вожака сильно тревожила Тайрелиона. Если он слишком долго не будет показывать стае свою власть, большинство может бросить его. Или, что еще хуже, оспорить главенство. Времена сейчас не те, Темные признают в большей степени звериные законы, а не старые догмы почивших Кланов. Единожды завоеванное господство Волку придется раз за разом доказывать до тех пор, пока несогласных попросту не останется. То есть, всю жизнь.
Говорят, жертвы Юфуса не выживают вообще. Тагару однажды доводилось видеть тело бедолаги, вызволенного из некромантских подвалов перед самой смертью. Честное слово, высушенные мумии из старых крипт выглядят лучше! Стоило несчастному испустить последний вздох, как плоть его попросту рассыпалась под пальцами… А Волк не просто выжил там, но и благополучно сбежал.
Он обязан справиться сейчас!