Все, все, все эти годы проклятые иноземцы дамокловым мечом висели над его головой. Когда шесть лет тому назад уважаемый Меар Ризан, прежний великий советник императора, ушёл на покой, дворцовые чиновники целый месяц шептались за спиной Буншана Изоба. Всех без исключения интересовал один и тот же вопрос: как поведёт себя новый великий советник, если, не приведи Великий Создатель, проклятые иноземцы вернутся. Стыдно, стыдно признавать: все эти годы он очень, очень, очень надеялся и тайком молил Великого Создателя, чтобы этого не случилось, никогда. По крайней мере пока он занимает рабочую комнату великого советника.
Буншан Изоб тряхнул головой, грустные мысли слегка отпустили. Новость о везите иноземцев шокировала не только его. Все четверо помощников сложили палочки для письма и уставились на него. У двоих в глазах сверкает интерес, у одного страх. Лишь лоб Зафара Рингана, первого помощника, покрылся морщинами от глубокой задумчивости.
— Знает ли о прибытие иноземцев император? — Буншан Изоб поднял глаза на младшего помощника.
— Да, витус, — на этот раз Блар Тошран не стал биться лбом о доски пола. — Его императорскому величеству о прибытие иноземцев лично доложил Теод Агаян, начальник стражи императорского дворца. В данным момент его императорское величество находится на вершине Дозорной башни.
Как и положено подчинённому младший помощник заранее ответил сразу на два вопроса. Буншан Изоб тут же поднялся с места. Колени скользнули по краю столешницы, рабочий столик сдвинулся вперёд. Но на половине пути до раздвижной двери Буншан Изоб вернулся и подхватил с подставки катану. Волнение и растерянность так охватили его, что едва, едва не забыл самый главный атрибут самурая.
На вершине Дозорной башни, самой высокой во всём дворце, свежий ветер с залива неприятно продувает насквозь. Холодные языки залезают под нательное кимоно и раздувают широкие штанины. Буншан Изоб поправил широкую накидку без рукавов.
С Дозорной башни открывается великолепный вид на Нандин, широкую гладь залива и Огаялский отрог, у подножья которого расположилась столица империи. Его императорское величество Тогеш Лингау уже здесь. Неизвестно, за каким именно занятием его застала дурная весть. На вершину Дозорной башни император поднялся в простом шёлковом кимоно с большим ярко-жёлтым драконом на спине. Как и полагается два меча заткнуты за широкий шёлковый пояс. Рядом с императором стальной горой несокрушимой мощи и мышц возвышается Теод Агаян, начальник императорской стражи. На его светло-сером кимоно вышиты чёрные щиты и стрелы.
Его императорское величество Тогеш Лингау изволит стоять возле зубчатого парапета и разглядывать в огромную подзорную трубу воды залива. Да-а-а, Буншан Изоб подошёл ближе, в Тассунаре подобных труб не делают. Эта, не иначе, куплена у фатрийских купцов.
Буншан Изоб глянул через край зубчатого парапета. На водной глади Нандинского залива чёрными уродливыми поленьями вытянулись в линию аж четыре корабля иноземцев. Боже! Какие они огромные!
Из-за большого расстояния корабли иноземцев кажутся маленькими, даже крошечными. Словно специально доказывая, что это не так, рядом на воде качается двухмачтовая джонка Морской стражи. Самое крупное судно Тассунары по сравнению с иноземным подобно прибитой лохматой собачке с тощими боками рядом с упитанным холёным бычком. Корабль, что ближе всего ко дворцу императора, пугает больше всего.
Это… Это… Буншан Изоб напряг глаза. Это не просто парусник, а-а-а… В голове с трудом защёлкали колёсики, нужное слово едва-едва всплыло на поверхность сознания. Пароход. Да, точно — пароход. Густой чёрный столб дыма поднимается из короткой толстой трубы в центре корабля иноземцев. По бокам через борта свешиваются два больших гребных колеса. Даже без подзорной трубы корабли иноземцев производят удручающее впечатление.
Трёхмачтовые корабли иноземцев со свёрнутыми парусами не на шутку заинтересовали императора. Тогеш Лингау молча и сосредоточено водит подзорной трубой. Буншан Изоб замер в почтительной неподвижности рядом. Придётся ждать, пока его императорское величество насладится видом иноземцев.
— Я так надеялся, что они никогда больше не явятся в мою страну, — император опустил подзорную трубу.
Затаённая надежда императора невольно вырвалась наружу.
— Видать, не судьба, — император не глядя протянул подзорную трубу, слуга в простом шёлковом кимоно тут же подхватил её.
— Какие будут приказания, ваше величество, — Буншан Изоб вежливо поклонился.
Под вежливым ожиданием приказа замаскирован очень трудный вопрос — что будем делать?
— Пусть проклятые иноземцы подождут, — Тогеш Лингау кивнул в сторону залива. — В Нандине бунт, чернь недовольна. Хоть какая-то от неё польза.
— Это не так, ваше величество.
Голос Теода Агаяна подобен камням, что скатываются с высокой вершины гремят и ломаются друг о друга. Император повернулся к начальнику стражи.
— Гром пушек проклятых иноземцев напугал простолюдинов, — начальник стражи махнул рукой в сторону города. — Грабежи прекратились. Некоторые бунтовщики разбежались по домам, но большая их часть направилась в порт глазеть на корабли иноземцев. Туда же постепенно подтягиваются и прочие горожане.
— На простолюдинов ну ни в чём нельзя положиться, — император тихо вздохнул.
Это точно, Буншан Изоб и сам тихо вздохнул. Была надежда, что голодный бунт в Нандине поможет выиграть денёк-другой. Только грохот пушек, язык силы, в переводе не нуждается.
— Ваше величество, — Буншан Изоб машинально поклонился, — позвольте дать вам совет.
— Это ваша прямая обязанность, великий советник, — император усмехнулся в ответ.
— Я предлагаю отправить к иноземцам смотрителя порта с переводчиком. Пусть он прикажет им убраться вон.
Последняя затаённая фраза «Вдруг сработает» едва не сорвалась с губ.
— Отправить можно. Я даже приказываю отправить, только это не сработает, — император вольно или невольно дал ответ на непроизнесённую фразу. — Если тогда, двенадцать лет тому назад, иноземцы убрались вон, то сегодня они проигнорируют наше требование самым наглым образом. Недаром, — Тогеш Лингау махнул рукой в сторону залива, — они явились не на двух, а сразу на четырёх кораблях. На четырёх больших чёрных кораблях, — тихо добавил император.
Нам остаётся только одно, — Тогеш Лингау распрямил спину и расправил плечи, — тянуть время и собирать самураев. Приказываю, — в голосе императора прорезался металл, — разослать гонцов с приказами всем самураям, которые только живут в двух днях пути от Нандина, явиться в полном вооружении как можно быстрее.
— Будет исполнено, ваше величество, — Буншан Изоб низко поклонился.
Император развернулся и неторопливо покинул вершину Дозорной башни. На самой высокой наблюдательной площадке императорского дворца ветрено и довольно прохладно. Однако, Буншан Изоб поёжился, от приказа Тогеша Лингау его прошиб горячий пот. Час расплаты настал. Тогда, двенадцать лет назад, иноземцев удалось благополучно выпроводить вон. Но сегодня их уже не получится запугать грозными демоническими масками и красными, словно кровь, доспехами предков.
Буншан Изоб снова бросил взгляд на гладь Нандинского залива. Тогда, двенадцать лет назад, он был среди тех самураев, что стояли вокруг Меара Ризана, прежнего великого советника, которому выпала сомнительная честь вести переговоры с главарём иноземцев. Они стояли, бряцали мечами и грозно покачивались из стороны в сторону. Однако иноземец в чудной синей рубахе из плотной ткани с большими блестящими пуговицами лишь лениво глянул на лучших воинов империи словно перед ним толпа ряженых комедиантов в бумажных доспехах. Буншан Изоб склонил голову. Гнев и раздражение до сих пор клокочут в душе за тот давний позор. Тогда ему с превеликим трудом удалось сдержать собственный гнев в узде, чтобы не выхватить тати, длинный боевой меч, и не разрубить наглеца одним махом на две ровные половинки.
Скрип деревянной лестницы под ногами императора стих. Следом за правителем вершину Дозорной башни покинул Теод Агаян, начальник стражи.