— Хорошо, грех жаловаться.
— Она, наверное, в Дманиси? Должно быть, после смерти мужа не показывается на свет божий? Ведь ещё не прошло сорока дней.
Мгелика взглянул на Бесики и улыбнулся.
— Госпожа сейчас здесь. Это она приказала мне привести вас…
— Она здесь? — Бесики остановился и вскинул голову, словно конь, осаженный резко натянутыми поводьями. — Куда же мы идём?
— Госпожа находится не во дворце, а в её собственном доме в конце Сейдабада. Госпожа приехала в город с закрытым лицом и велела никому не говорить об её приезде. Мне приказано разыскать вас и немедленно привести к ней.
Они быстро миновали Турецкую площадь, Дабаханский мост, прошли переулок около бань и, свернув направо, очутились перед домом, выстроенным на персидский лад. Дом был окружён высокой стеной и не имел ни одного окна, выходящего на улицу. За стеной, по-видимому, был сад, так как поверх неё, словно вязанки хвороста, торчали оголённые ветви деревьев.
Мгелика отворил калитку и, когда они вошли во двор, указал Бесики на двери дома, а сам остался сторожить у выхода на улицу.
Анна полулежала на тахте. Она была одета, как монашенка, в чёрное шёлковое платье. В углу хлопотала Гульвардис. Когда Бесики вошёл, она исчезла. Анна, слегка приподнявшись, протянула ему руку.
— Иди сюда, дай на тебя поглядеть! — Она взглянула на Бесики, который почтительно приложился к её руке. — Не будь я такая усталая, побила бы тебя.
— Я достоин наказания, но молю о прощении. Я не посмел нарушить приказания царевича Левана и не был на похоронах вашего супруга…
— Ах, это неважно! — Анна села на тахте и приказала Бесики сесть рядом с ней. — Говорят, ты собираешься сбежать от меня в Россию? Это правда?
— Сбежать? Я должен сопровождать царевича. Я ведь служу у него.
— Я не пущу тебя.
— Это невозможно, ваша светлость. Разве это в моей воле?
— Не пущу. Ты должен быть со мной. Ты должен быть моим, Бесики, я не могу жить без тебя. В эти дни, в Дманиси, я чуть с ума не сошла от одиночества. Я богата и знатна, у меня есть громадные поместья, деревни, дворцы, но зачем мне всё это? Я возьму тебя на службу, назначу своим управляющим, и ты будешь хозяином всего, что у меня есть. Мы будем вместе…
Анна торопилась высказать всё сразу. Она лихорадочно бросала отрывистые слова и протягивала руки к Бесики, словно боялась, что он убежит от неё, если она не схватит его вовремя и не удержит около себя.
Бесики смотрел на Анну испуганными глазами, он и в самом деле рад был бы бежать от неё куда глаза глядят… В скромном чёрном платье Анна выглядела ещё красивее, чем обычно. По любовь её была навязчива, и это совершенно охладило к ней Бесики.
— Я не о себе беспокоюсь, ваша светлость!.. Вы погибнете!
— Пусть! Если я погибну, то с тобою вместе!
— Все узнают…
— Мне ни до кого нет дела! Садись ко мне поближе, дай я обниму тебя… вот гак. Я была сердита на тебя. Я думала, что ты… — Анна запнулась и не посмела выговорить имя Анико, — …что ты любишь другую. Ведь я ошибалась?.. Да? Ошибалась? Скажи мне правду!
— Ошибались…
— Поклянись!
— Клянусь! Богородицей клянусь, что никогда… но, ваша светлость…
— Почему ты не договариваешь? Ты хитришь со мной!
— Ваша светлость, как спастись от гнева Ираклия, если он узнает?..
— Ничего он не узнает! А если узнает, пусть только посмеет что-нибудь сказать! Послушай, Бесики, это из-за тебя я приехала в Тбилиси. Сегодня же я договорюсь с Леваном, чтобы он отпустил тебя, а завтра уедем в Дманиси.
— Это невозможно!
Анна резко оттолкнула от себя Бесики.
— Ты отказываешься?
— Ваша светлость…
— Ты отказываешься?
— Ваша светлость!.. — Бесики вскочил с тахты и схватился за кинжал. — Мне осталось одно — в доказательство своих слов убить себя на ваших глазах!
Лезвие кинжала сверкнуло в воздухе. Анна отчаянно вскрикнула и схватила его за руку.
В комнату вбежала служанка, но Анна махнула ей рукой, чтобы она ушла, и потянула к себе Бесики.
— Брось кинжал! Вот так. Садись сейчас же сюда и говори, почему ты не можешь ехать со мной?
Бесики молчал. Анна пристально смотрела на него и тяжело дышала. Маленький кинжал с серебряной рукояткой тускло блестел у неё в руке.
— Почему это невозможно? — Анна дотянулась до пояса Бесики и медленно вложила кинжал в ножны. — Говори, почему ты молчишь?
— Госпожа моя, неужели вы сами не чувствуете, что это невозможно? Что я скажу царевичу? Какую я могу выдумать причину?
— Скажи, что ты нездоров, что у тебя объявилась какая-то болезнь, что ты не можешь двигаться. Разве мало можно найти причин?