Дугаба понял и ухмыльнулся. Он уже свыкся со своим положением начальника, и его мало стесняли знатные подчинённые.
Через полчаса отряд уже был готов и, возглавляемый Дугабой, выступил в поход.
В число отобранных попали Бесики и Манучар, и теперь они ехали рядом. Манучар был не в духе, так как ему не разрешили нагрузить на лошадь ни сумок с провизией, ни бурки для ночлега, а велели сунуть в карман несколько лепёшек хлеба — и всё. Проверили гозыри, в которых не оказалось и крупинки пороха, и под хохот окружающих Манучару пришлось бежать обратно в палатку, чтобы наполнить их порохом.
Отряд вытянулся цепочкой и, извиваясь по узкой дороге, продвигался скорым, но равномерным шагом.
— И это называется ехать вдогонку? — буркнул Манучар. — Надо скакать, а не плестись мёртвым шагом. Что, грабители нас подождут, что ли?
Более опытный в походах, Бесики с улыбкой сказал ему:
— Ты постарайся ехать так, чтобы другие не обгоняли тебя, а то через час окажешься в хвосте отряда.
Действительно, как только отряд перешёл вброд реку Арагву и начал подыматься по крутому подъёму, Манучар незаметно для себя стал отставать и вскоре оказался в самом конце колонны, которую замыкал коренастый воин. Ему, видно, было поручено следить за отстающими, чтобы они не вздумали улизнуть обратно. Поэтому он искоса посмотрел на Манучара и спросил:
— Что случилось с вашей лошадью, не запалённая ли она?
— Да нет, — ответил Манучар, — рысь у неё плохая, все кишки мне растрясла, вот и приходится мне ехать шагом. Думал, хорошую лошадь купил, а подсунули мне настоящего одра.
Манучар злобно стегнул своего коня, и тот, стремительно рванувшись вперёд, чуть не выкинул из седла своего седока. Смешно подскакивая, Манучар был похож на взбалтываемый бурдюк. Слышалось какое-то уханье и бульканье, и Манучар, стараясь всеми силами удержаться в седле, переваливался то влево, то вправо. Во время тряски он больно прикусил себе язык, со злости опять стегнул своего коня и скоро догнал Бесики.
— Ты где пропадал? — спросил Бесики. — Мы думали, не случилось ли чего с тобой.
Манучар не ответил. Язык у него болел, как будто ошпаренный кипятком.
Миновав Сагурамо, отряд напал на след грабителей и, безостановочно двигаясь вперёд вплоть до полуночи, сделал остановку на один час, чтобы дать отдохнуть лошадям и немного их подкормить.
Манучар едва слез с седла. Разминая ноги, он попросил Бесики подкормить его лошадь, а сам растянулся на траве. С наслаждением вытягивая отёкшие ноги, он уже собирался заснуть, как раздалась команда двинуться в путь. Манучару пришлось снова садиться в седло, хотя он чувствовал себя совсем разбитым.
— Убить бы такую лошадь, — проговорил он, — замучила она меня. Ах, какая у тебя лошадь.
— Давай я сяду на твою, а ты на мою, — предложил Бесики.
— Ох, сделай милость, — обрадовался Манучар.
Как только Бесики сел на лошадь Манучара и стегнул её, тотчас же почувствовал, что это был прекрасный иноходец, езда на котором нисколько не утомляет человека. Лошадь, почуяв умелого ездока, пошла таким прекрасным и равномерным аллюром, что привела в восторг Бесики, который решил не расставаться с нею хоть до утра. А когда Дугаба, увидя, какой шаг у его лошади, приказал ему ехать впереди, возглавляя разведчиков. Бесики с радостью согласился.
Светало, когда разведчики, подъезжая к перевалу, заметили на фоне светлеющего неба нескольких лезгин, которые стояли на коленях и, воздев руки к небу, смотрели на восток. Они молились. Это были дозорные, которые должны были оберегать дорогу с тыла, но сейчас они смотрели в противоположную сторону, надеясь, что аллах не навлечёт на них неприятеля во время молитвы.
Спешившись, Бесики со своими спутниками начал ползком подкрадываться к дозорным. Сердце у него сильно стучало, и он еле переводил дух. Бесшумно подкравшись, разведчики, обнажив кинжалы, несколькими прыжками очутились около молящихся лезгин, которые хотя и слышали приближение врага, но даже не пошевельнулись. Только один из них, молодой лезгин со свирепым лицом, оглянувшись, посмотрел презрительно на грузин-разведчиков и снова повернулся лицом к востоку, продолжая молитву. Это смутило Бесики и его спутников. Подойдя к лезгинам и быстро обезоружив их, застывших в молитвенном экстазе, разведчики окружили пленных и дали им возможность закончить молитву. Вскоре послышался топот скачущих лошадей, и из лесной чащи вынырнули всадники во главе с Дугабой. В этот момент лезгин со свирепым лицом пронзительно свистнул. Это был сигнал своим. Разведчик, державший лезгина за шиворот, повернул его лицом к себе и всадил ему кинжал по самую рукоятку.